«На мой взгляд, ситуация в баскетболе – критическая, – подчеркивает глава тренерского совета РФБ Станислав Еремин. – Волнует больше всего ситуация на вершине пирамиды – в главной команде страны. Кризис, прежде всего, выражается в том, что постоянно идет потеря российскими игроками мест в лучших командах страны. И это отрицательно влияет на главную команду – сборную России. Замены тем людям, которые добывали нас высокие результаты в международных турнирах, сейчас очень мало».

Печальная ситуация в российском баскетболе – это не новость. Но закат поколения, которое брало золото на молодежном чемпионате Европы в Чехове, сделал существующие проблемы особенно актуальными.

Мы узнали у специалистов, в чем они видят причины того, что и мужская, и женская сборные России отходят все дальше от былых высот, и какие решения создавшегося сложностей они могут предложить.

«В Финляндии баскетболом занимается больше людей, чем в России»
В основе пирамиды российского баскетбола или «пирамиды проблем» российского баскетбола – сложности с массовостью. Согласно данным министерства спорта, последние пять лет число занимающихся баскетболом снижается, а рейтинги баскетбольных трансляций падают.

«У нас существует иллюзия того, что где-то есть хорошо выстроенная и работающая система, – уверен агент Максим Шарифьянов. – Это миф. Я был практически во всех баскетбольных академиях в Штатах, там нет никакой уникальной работы. Ни в Литве, ни в Сербии, ни в Испании, ни в США нет секретной системы подготовки игроков, которая бы позволяла бы им регулярно выдавать материал.

Все построено на огромном количестве занимающихся и, как следствие, на конкуренции на каждой последующей ступени. Это дает результат и американцам, и литовцам, и сербам.



Несколько лет назад я считал: у меня получилось, что в России баскетболом занимаются от 12 до 17 лет порядка 25-30 тысяч человек (мальчиков и девочек) по всей России. Для сравнения в США в средних школах – с 9-го по 12-й классы – баскетболом занимается около миллиона детей: 480 тысяч мальчиков, 420 тысяч девочек. Это данные примерно пятилетней давности. А всего в Штатах играют в баскетбол примерно 20 миллионов, это совсем фантастическая история.

Я тут спросил у одного финского тренера команды по 2009-му году, сколько в Финляндии команд этого возраста. Оказалось, что в первенстве участвует 100 детских команд: 1200 детей только одного возраста, и это только мальчики. Элементарным умножением мы получаем, что в пятимиллионной Финляндии баскетболом занимается больше людей, чем в России».

«Инфраструктуры – ноль»
РФБ не ведет (или не публикует) статистику по количеству баскетбольных залов и площадок. Но все специалисты утверждают, что отсутствие баскетбольной инфраструктуры – основополагающая проблема для спорта.

«У нас с катастрофа с залами, – продолжает Шарифьянов. – В городах-миллионниках может быть только две спортивных школы, как, например, в Красноярске или Екатеринбурге. Даже в рамках этих школ у нас те, кто занимаются, не получают необходимого объема тренировок. У них нет доступа в залы. У них нет времени в залах для какой бы то ни было индивидуальной работы».

«Во-первых, необходимо развитие инфраструктуры по всей России. Его нет, – объясняет гендиректор «Видного» Анна Архипова. – Все спортивные площадки, которые строятся, дают время организациям лишь на условиях аренды, а это очень большое финансовое отягощение: сейчас ни один ребенок не может заниматься бесплатно.

Во-вторых, нужна доступность. Сейчас в школах огромные ограничения для того, чтобы провести секционные тренировки в обычных школах. Государство ставит задачу, чтобы полный рабочий день был занят учебными занятиями. Попасть в школу – практически невозможно.

У нас организация с развитой инфраструктурой, но даже нам катастрофически не хватает залов. Мы работаем в пяти школах. Еще два зала нам предоставляют на относительно льготных условиях. А представляете, что творится вдали от Москвы?

Инфраструктуры – ноль. Это даже не базовый уровень».

Сложности с залами можно как минимум нивелировать.

«Нужно провести инвентаризацию всех залов, приемлемых для занятий баскетболом, – предлагает Максим Шарифьянов. – Там, где есть залы (например, в Воронеже, где построили зал, но нет спортшколы, или газпромовские ФОКи, где есть баскетбольные корты, но нет спортшколы), нужно любыми способами увеличивать количество занимающихся в самом низу. Не важно, частная школа, государственная, просто кружок. И всех допускать до соревнований, чтобы все играли, чтобы был отсмотр детей с самого низа».



Анна Архипова уверена, что здесь поможет только прямое вмешательство государства.

«Нужна обязательная государственная программа о прикреплении детской команды к заводу, банку или любой другой государственной структуре. Так, как это было раньше: скажем, я – выходец из обычной заводской команды. У нас была детская команда, которую финансировал завод Сибэлектротяжмаш – оплачивал поездки, форму и зал. И таких команд по Новосибирску существовало пятнадцать.

То, что происходит сейчас – это популизм. Это массовость, которая делается на картинке. Для любой организации такая поддержка – это копейки.

Кроме того, необходима система льготного налогообложения. До тех пор пока не будет льготного налогообложения, ни о каком спонсорстве речи быть не может. Во всем мире за пожертвования и спонсорскую деятельность предусмотрены очень серьезные послабления в системе налогообложения: ты можешь платить налоги в государственную казну, а можешь какой-то процент отправлять на спонсорскую деятельность. В России этого нет.

Когда тебе говорят «Иди, ищи спонсоров» – это утопия и издевательство. Все спонсорство в России возможно исключительно с помощью административного ресурса или же осуществляется по доброй воле тех людей, которые видят серьезную работу и готовы поучаствовать».

«Детские тренеры находятся в серьезной депрессии и ментальной яме»
«Деквалификация детских тренеров» настолько болезненный вопрос, что о ней регулярно рассуждает даже почетный президент лиги ВТБ Сергей Иванов.

Кто-то видит в этом характерную для провинции безнадегу.

«Мы еще пожинаем депрессию 90-х и 2000-х годов, – отмечает кандидат в президенты РФБ Эдуард Сандлер. – Тренеры ДЮСШ старше 50-ти лет на 90% территории России, не берем Москву, находятся в серьезной депрессии и ментальной яме от чувства нереализованности и невозможности достойно обеспечить свои семьи за счет доходов от тренерства детей. Вы даже не представляете, наверное, какие ничтожные деньги они получают. Они не транслируют детям ту энергию, которая необходима для роста, наши дети в большей массе зажаты, забиты, не уверены в себе, не верят в глобальный успех».

Но гораздо более часто встречающееся объяснение – низкая квалификация и отсутствие корректной оценки работы, которая вынуждает делать то, что идет во вред юным игрокам.

«Я уже говорю это больше десяти лет: надо перестать оценивать работу детских тренеров по тому, выиграли ли они какой-то турнир или нет, – говорит главный тренер сборной России Сергей Базаревич. – К сожалению, чтобы выиграть, они начинают использовать неправильные способы: ставить зону, играть акселератами, играть заслонами и так далее. В ущерб развитию индивидуальных качеств игроков – в таком возрасте нужно уметь играть один на один и в защите, и в нападении. Но ничего не меняется, и поэтому можно понять и детских тренеров, зарплата которых зависит от побед».

«Можно повесить всех собак на тренеров, хотя это неправильно, это очень сложная работа, – объясняет Максим Шарифьянов. – Никакой помощи тренерам нет.

Мне, например, в корне не нравится, как устроена сертификация тренеров при РФБ. Я дважды присутствовал на таких семинарах. Не думаю, что когда ты на два дня собираешь людей и что-то им читаешь даже по шесть часов в день, то что-то из этого они что-то получают и применяют на местах. По-хорошему нужно выстраивать систему иначе: я бы привозил специалистов, которые могут что-то методически почитать, которые умеют обучать, прямо в регион, создавал бы региональные центры и туда бы собирал тренеров. Так, чтобы эти специалисты сначала читали теорию, а потом ездили по регионам, приезжали в школы и отслеживали бы, как это все применяется. Это затратная история, но это то, чего не хватает.



От процесса сертификации я переходил бы к реальному обучению тренеров. Отдельно нужно посмотреть, какие методические материалы написаны, насколько они хороши. Нужно создать программы подготовки. В России есть костяк из 100-200 специалистов, которые хотят учиться. Но методику нужно менять. Потому что результата мы не видим».

«Большинство игроков теряются при переходе от молодежного баскетбола во взрослый»
Деградация игроков, блиставших на молодежном уровне, считается одной из самых значимых для российского баскетбола. При этом нет единого мнения о том, как должен быть устроен молодежный турнир и какие правила должны существовать при подписании профессиональных контрактов.

Во-первых, есть разные мнения о том, насколько полезна молодежная лига ВТБ и молодежные проекты в суперлиге.

«Мне кажется, что игроки 19-20 уже должны играть с мужиками, – считает Станислав Еремин. – Так устроено и в странах бывшей Югославии, в других чемпионатах».

«Молодежная лига вообще выглядит как искусственная структура, – говорит Максим Шарифьянов. – В мою бытность директором санкт-петербургского «Спартака» никакого молодежного чемпионата не было. После ДЮБЛа дети заходили играть с мужиками. Хотя считаю, что наличие фарма во взрослых командах – это правильно. В молодежном первенстве 12 команд, у тебя 144 рабочих места на три возраста: 144 баскетболиста на всю страну. Ситуация, при которой потом в профессиональный баскетбол попадает кто-то, кто не играл молодежку, исключена.

Конечно, хочется, чтобы они сразу играли с мужиками. Но все знают, какая у нас беда в суперлиге-2, какие там проблемы с судейством, со ставками. РФБ пыталась эту проблему поднимать. Но, насколько я понимаю, ничего не решилось. А теперь там еще и команд осталось всего восемь-девять. Выбирая между суперлигой-2 и молодежным чемпионатом, думаешь, что, может, и ладно, пусть они играют между собой, но зато не сталкиваются с этим ужасом. Не уверен, какой опыт важнее и полезнее. Нужно понимать, что уровень молодежного чемпионата невысокий, и они там пересиживают».

«В суперлиге играют мужики, у которых выиграть прямую конкуренцию молодому игроку не всегда возможно, – говорит Эдуард Сандлер. – Для победы в суперлиге клуб выбирает решающих турнирные вопросы игроков. Таких клубов с амбициями сейчас 3-4, но остальные в кризис готовы подписывать молодых игроков, а не потерявших всякую мотивацию 33-летних парней с пивным пузиком, играющих в баскетбол режима выходного дня, но ожидающих зарплату на уровне руководителей крупных градообразующих предприятий страны. Эта потенциальная молодежь в качестве балласта клубов лиги ВТБ – тупиковая ситуация, в аренду дают редко. Наличие на рынке качественных молодых игроков спасло бы многие низкобюджетные клубы. Барахтанье в дублях приводит 80% двадцатилетней молодежи на выход из спорта. Браво клубам, заявляющим свои дубли в суперлигу, это решение. Жаль «Зенит» и «Локо», закрывшие дубли в суперлиге-2».



«Как президент «Урала», я столкнулся с такой проблемой, – соглашается Станислав Еремин. – Мы старались приглашать молодых игроков, неотработанных, которые хотели бы пробиться, доказать. К сожалению, и мотивация у многих потеряна, и сами не верят, и неслучайно они были отвергнуты в юном возрасте – чего-то кому-то не хватало в юном возрасте, кому-то мастерства, кому-то психологического запаса. Ведь в Советском Союзе, чтобы попасть в сборную страны, игроку приходилось пройти огромное сито отборов – он должен был попасть на первенство города, области, сыграть за республику, потом за профессиональную команду. Не совсем понятно, как выстроить здесь работу – лимитами или как-то еще».

При этом РФБ планирует ввести лимит для суперлиги-2: игроки на момент подачи заявки на сезон не должны быть старше 24 либо 26 лет. Андрей Кириленко объясняет это тем, чтобы молодые игроки получали игровое время, а те, кому не светит профессиональная карьера на более высоком уровне, заканчивали с баскетболом.

«Я бы рисковала: вводила бы потолок заработных плат для молодых игроков»
Во-вторых, ведется заочный спор о том, какими правами могут обладать юные игроки. Многие видят проблему в том, что уже с раннего возраста приоритетом становится не развитие, а заработки. Другие – что лишь определенные клубы могут по-настоящему развивать игроков.

«На U-20 у нас есть медали, вот недавно стали вторыми на мире, это был старший возраст. Но мы не видим от них результата в дальнейшем. Что происходит? – объясняет Анна Архипова. – Как только игрок начинает поднимать голову (это 18-20 лет), перед ним становится выбор: или ты играешь за хорошие деньги, или ты работаешь на свое развитие и получаешь игровую практику, но за значительно меньшие деньги. Как правило, лишь пара человек из российского баскетбола делает выбор не в пользу финансового благополучия. Это не плохо, просто так происходит.

А ведь это самый важный возраст для игрока, когда он должен не уходить с площадки, Они благополучно сидят на лавочке за хорошие деньги и не в состоянии решать большие задачи. Как бы ни тренировались, какими бы талантливыми ни были, они становится неспособными для решения больших задач.

Я бы рисковала: вводила бы потолок заработных плат для молодых игроков, иначе мы получим российский футбол. Мы его практически получили, и это катастрофа. Режим переходов тоже должен быть отрегулирован до определенного возраста.

Сейчас получается, что ты где-то засверкал и после этого садишься на лавку. Должно быть наоборот. Игрок должен работать над собой, чтобы у меня был полноценный игровой контракт. Его созревание происходит в промежутке между 21 и 24 годами. Если это не произошло, то это не произойдет никогда».

Видимо, примерно с такими же целями, но не столь радикально РФБ в 2017-м изменила регламент и ввела пункт 3.2 «Об особенностях перехода баскетболистов в возрасте до 21 года в статусе игрока». Его главная суть – при подписании первого профессионального контракта, если клуб зарегистрировал контракт в РФБ и оплатил его подготовку, то игрок до 23 лет становится ограниченно свободным агентом. Он может получать право на квалификационные предложения от других клубов, но клуб может его повторить. Если игрок уходит по квалификационному предложению, то компенсация прежнему клубу составляет годовую зарплату по среднему соглашению. При этом, когда игрока в 18 и 21 год автоматически продлевают, обязанности повышать зарплату нет.

«На мой взгляд, никаких предпосылок для такого жесткого решения не было, – негодует Максим Шарифьянов. – Когда тебе выбирают на драфте в НБА, то в каждом клубе более-менее одинаковые условия для развития. В России не существует системы, когда есть 10-20 клубов с равными условиями.

Понятно, что у нас нет профсоюза игроков или агентского сообщества, к которому могли бы прислушаться, но в итоге дико ущемили игроков. Они попадают на 9-10-летнее рабство: если это не уникально одаренный игрок и не уникально бездарный, который никому не нужен, то остальных можно бесконечно продлевать до 23 лет.

Межсезонья 18, 19, 20 годов мы жили по этому правилу, и я знаю буквально несколько квалификационных предложений за все годы. Остальных автоматически продлевают. Для клуба лиги ВТБ игрок с зарплатой 40 тысяч рублей – это вообще незаметная история. Люди сидят до бесконечности в молодежках, их не перетащить в суперлигу. Мы пришли к ситуации, когда стало очевидно, что это правило убило рынок.



В прошлом году команда МБА заходит в молодежку и пытается найти игроков, но не может, потому что рынка не существует. Нормального игрока под возраст молодежки найти сегодня практически невозможно, потому что рынка нет. Мы ввели искусственное урегулирование и без того бедного рынка. Кажется, что ничего нет такого, если игрок посидит до 23 лет, но в ситуации, когда лишь в некоторых клубах созданы условия в плане медицины, проживания, учебы, баскетбола, люди не могут переходить из команды в команду. Мое убеждение, что текущему развитию игроков она вредит».

Влияние самих агентов также предлагается ограничить.

«Знаю очень много агентов и честно могу сказать, что немногие из них думают о развитии игрока, – говорит Анна Архипова. – В большинстве это ненужная единица до определенного возраста. До 21 года – точно.

И если будет правильная законодательная база, то работа агента перестанет иметь смысл до определенного возраста. Тогда мы избежим многих рисков. Сейчас с 14 лет ты можешь подписывать контракт, и заинтересованные люди начинают направлять игрока не туда – не твердить ему, что он должен работать, чтобы становиться каждый день лучше, а начинают говорить ему: «Тебя недооценили, посмотри вот туда, там лучше». Здесь учитываются не интересы игрока, а сиюминутная прибыль. Тем раньше начинают таскать игрока, тем больше доход агента. Это неправильно».

«Сильные клубы должны давать игровую практику»
Наконец, даже лучшие молодежные проекты оценивают неоднозначно. Так как они оттягивают большую часть талантливых игроков на себя.

«Здорово, что работают молодежные программы ЦСКА, «Химок», «Локомотива», уровень тренировок там выше, материальное обеспечение лучше, лучше теоретические знания, – говорит Станислав Еремин. – Но большинство тренеров высказывают такую мысль: «У меня был замечательный парень, лидер, талантливый. Но ушел туда и потерял лидерские качества, потерял самобытность, не развил себя, стал сереньким». Они достойны уважения, хорошо работают. Но я, как бывший тренер ЦСКА и УНИКСа, знаю, как из молодежного состава пробиться в основную команду: для этого нужно родиться Кириленко или игроком такого уровня. Сильные клубы с материальными возможностями пусть заключают контракты, пусть берут к себе, но должны давать игровую практику».

«Есть у тренеров такая фраза: «Если он будет работать, то он станет игроком». Но работать просто так – это бесполезно, – возражает Максим Шарифьянов. – Никто из тех, кто говорит, что нужно работать, не может встать рядом и проконтролировать, чтобы работа была правильной. Я говорю и о «физике», и о тактике, и о баскетболе. Таких людей – единицы. Надо создать условия, это касается всего. Не так много тренеров, которые могут написать программу, показать, как работать в зале»…

«Откуда возьмутся люди для национальной сборной?»
На вершине «пирамиды проблем» находится лига ВТБ, высшая лига в России, где всего девять российских клубов и при этом необременительный лимит на легионеров в виде шести обязательных россиян в заявке.

Проблему количества рабочих мест предлагается решать двумя способами.

«В лиге ВТБ должно быть 15 российских команд, – говорил Сергей Базаревич. – Нам нужно больше команд – они не будут проигрывать 40 очков, подтянутся, возьмут каких-то легионеров, будут развивать русских игроков. Представьте, Мотовилов выходил бы против ДеКоло и Родригеса, так не охренел бы от Кампаццо».



Вторая опция – это более жесткий лимит на легионеров, как тот, который существовал при Сергее Чернове и дал сборной России современное поколение сборников.

«Есть интересы клубов, есть интересы сборной – учесть и то, и другое мы не можем, – уверен Максим Шарифьянов. – Если мы хотим, чтобы наши клубы успешно выступали, собирали залы, делали продукт, то никакой речи о лимите быть не должно. Вся эта ситуация, описанная выше, имеет значение, но небольшое, потому что мир глобален, ты всегда можешь добрать качество и количество за счет легионеров, и это вопрос экономики.

Если мы остаемся в сегодняшних реалиях (девять клубов в лиге ВТБ, шесть русских в заявке), мой прогноз очень жесткий: мы не то что в медали не зайдем, мы далеко не каждый год будем попадать в финальные первенства Олимпиады и мира. Я даже не беру ситуацию с конфликтом Евролиги и ФИБА, я ориентируюсь на абсолютную оценку силы нашей сборной. У нас нет поколения 90-х годов. Следующие игроки, которые могут усилить – это игроки поколения 2000-2001. Но они смогут зайти в сборную только лет через пять. Даже к этому времени их не будет столько, чтобы они сразу перевернули ситуацию.

Все нулевые действовал жесткий лимит на легионеров. Мы находились в той же ситуации в смысле количества. Думаю, что глобально она не стала сильно хуже: появился скаутинг, появились методики тренировок, уровень тренеров несопоставим. И вот тогда в 2010-м на чемпионате мира у нас была сборная, которая переживала резкую и глобальную перестройку. Самым старшим игроком был Хряпа – ему было 28, он подвернул голеностоп и не играл. Дальше были Моня и Быков, 27 лет. Все остальные моложе – 21-24 года. Понкрашов, Мозгов, Хвостов, Воронцевич, Жуканенко. Тогдашние 24-летние игроки уже по пять-шесть лет провели в топовой лиге. Понкрашов дебютировал в 18, Хвостов – в 16, Воронцевич – в 18-19. Они все отыграли больше, чем кто-либо сейчас, за исключением Карасева и Кулагина. Эта сборная на равных играла две четверти с американцами в четвертьфинале и выглядела на мире очень достойно».

«Людей с государственным мышлением становится все меньше и меньше»
Распространенное мнение гласит, что в России не хватает и общей концепции развития баскетбола. Эдуард Сандлер едва ли не все свои предвыборные ролики посвящает тому, что даже люди, которые работают в баскетболе, ничего не знают о какой-либо программе РФБ, ее целях и реализации.

«К сожалению, людей с государственным мышлением становится все меньше и меньше, – сетует Станислав Еремин. – Вся наша жизнь показывает, что силы люди вынуждены заниматься частными вопросами – думать о том, как выжить, как решить локальные вопросы. Сейчас нас ждут выборы нового президента РФБ. И кто бы ни выиграл, мне кажется, что новому руководству нужно сконцентрироваться над проблемами детско-юношеского баскетбола и обеспечить будущих выпускников детско-юношеских школ рабочими местами».

«Должна быть системность, – настаивает Анна Архипова. – В 92-м сборная СНГ взяла золото на Олимпиаде в Барселоне. Дальше у нас был провал. Шестое место на Европе с Мышкиным. Тяжелый выход из квалификации. Вадима Павловича Капранова пригласили на руины. Единственное, что у него было – это схема и план работы действия. Он пришел на весь Олимпийский цикл. Он понимал, что делает, как он формирует состав, на каком этапе заслуженные игроки должны отойти. Он рисковал, полностью обновил состав – оставил в каждой линии по одному великолепному игроку, на примере которых мы могли учиться и которые не давали нам упасть. Он шел одной обоймой и сформировал боеспособный коллектив.



Был план действия, который все понимали – игроки, тренеры, руководство Федерации (тогда были Кузин и Чернов).

А сейчас, извините, но я ни плана, ни логики, ни схемы не вижу. Сейчас заходит тренер, отборочный цикл, старт, уходит. И так по кругу. Мы не понимаем, как мы можем обновить состав, если все сидят на банке. Мы худо-бедно проходим отборочный этап, потом с трудом выходим из группы и проигрываем в первом сложном матче. В первой стрессовой игре мы всегда ошибаемся. Это происходит постоянно.

Нужно сначала выработать систему и дать в нее поверить всем остальным. Должны работать все составляющие машины.

У нас детский спорт, клубы, сборная – все это существует отдельно. Мы должны быть все вместе».

Интересно ли все это РФБ?

«Главная проблема российского баскетбола в том, что РФБ как общественная организация перестала быть общественной и перешла в статус коммерческой, – подводит итог Елена Баранова. – Кто руководит баскетболом? Для меня это загадка, это как огромный торговый центр, в котором ничего не найдешь – это не мой вопрос, обратитесь на другой этаж, директор в отъезде, вы только критикуете и пропадаете. Да ни фига! Сколько раз ко мне подходили руководители федерации: у вас интересные предложения, давайте встретимся, пообщаемся – и дальше ничего. Давать советы есть смысл только тем, кому они нужны. Видимо, что-то мешает, может быть, коммерческая составляющая, может, что-то еще. Наш баскетбол слишком увлечен зарабатыванием денег, чтобы думать о развитии, о стратегии, о перспективах. А общественная организация просто обязана иметь обратную связь с общественностью баскетбольной. Иначе результата как не было, так и не будет. Наши сборные 8 лет без медалей, мимо Олимпиад и чемпионатов мира – развития баскетбола я здесь не вижу».