Сейчас Антон Катаев помогает Максиму Шарафану в молодежной команде «Локомотива», а год назад он играл в «Парме» и поднимал над головой трофей Кубка России. В интервью блогу «Перехват» Антон вспоминает главный матч в карьере, рассказывает о том, как плевал в спину российскому кинематографу, и заверяет: он — реальный пацан.

— Антон, с тех пор, как ты ушел из «Пармы», команда одержала одну победу. Совпадение?

— Такое бывает, когда команда идет на повышение в классе. С одной стороны, никто от них и не ждал даже выхода в плей-офф, с другой стороны, было удивительно, что команде потребовалось так много времени на первую победу. У них же были очень хорошие матчи, в том числе и с овертаймами. Может, где-то не везло, может, сами где-то в свою победу не верили.

— Переживаешь за земляков?

— Конечно! Постоянно на связи с игроками, созваниваемся, переписываемся. Все-таки 4 года отыграли бок о бок. До первой победы они и сами были не в лучшем настроении из-за того, что так все складывалось. Но мне бы хотелось отметить пермских болельщиков, которые не бросают клуб, на все матчи приходят, болеют. Из всех мест, где я когда-либо играл, в Перми, наверное, самые крутые болельщики.

— Даже лучше, чем в Краснодаре?

— В Перми они пояростнее, что ли. Здесь, в Краснодаре, все обожают команду, всегда ее поддерживают, очень хорошие ощущения, когда присутствуешь на матче. Почему я про Пермь так говорю, просто мы же ведь тогда играли в Суперлиге. Это турнир на уровень ниже, а нам все равно никогда прохода не давали. Выходим после игры, а с нами по 20-30 человек фотографируются. Причем, знаешь, уже даже людей по именам можешь назвать, у них фотографий с тобой несколько альбомов, а они подходят и подходят. Когда оказываешься в Перми, понимаешь, что баскетбол там — вторая религия. Маркетологам даже не надо ничего делать, достаточно просто сделать афишу, что «Парма» принимает кого-то. Люди обязательно придут.

— Финал Кубка России — самый важный матч в карьере. Дмитрий Головин в твиттере писал, что если бы у «Зенита» могли играть иностранцы, питерцы бы выиграли 9 матчей из 10 с разницей «+20». А Винник ответил, что в тот вечер хоть «Зенит», хоть кто — никто бы не остановил «Парму». Оба преувеличивают?

— Конечно, «Зениту» обидно получить 30 с лишним очков разницы, но в тот вечер вряд ли кто-то бы смог нас остановить. Настрой был сумасшедший, я такого за всю карьеру не видел. В большом перерыве мы прибежали в раздевалку, и уже тогда было понятно, что мы выиграем Кубок. Парни орали: «Ну все, сейчас хороним! Яму выкопали, гроб положили, сейчас закапывать будем!». Тренеру даже ничего не нужно было говорить. Во второй половине мы реально землю набрасывали на этот воображаемый гроб. Если память мне не изменяет, почти 70% с трехочковой у нас было, промахнуться не могли. Конечно, если бы в этом турнире могли участвовать легионеры, мы бы вряд ли даже до финала дошли, подтверждение этому — нынешний сезон «Пармы». Но тогда… Дима, привет тебе огромный, вспоминай эту игру почаще (смеется).



— После прошлогоднего сезона ты закончил карьеру игрока и отправился в Краснодар работать помощником главного тренера «молодежки». Были еще какие-то варианты?

— Да, мне предлагали остаться в Перми и быть помощником тренера в команде ДЮБЛ, а также заниматься развитием детско-юношеских направлений. Нужно было ездить по краю, высматривать талантов, общаться с тренерами из других городов Пермского края. Я выбрал Краснодар, потому что тут работает Максим Шарафан, который стал для меня икс-фактором.

— Вы были знакомы до «Локо»?

— Да, я еще по ходу карьеры готовил себя к тому, что когда завяжу, то буду тренером. Так получилось, что баскетбольный агент Максим Шарифьянов два года назад пригласил меня в свой лагерь, в котором мы и познакомились с Шарафаном. Я поработал с ним буквально 2-3 недели, но этого хватило, чтобы задаться вопросом: «А в какой баскетбол я вообще играю?». Он разбирается в игре на таком уровне… Это супермозг, который очень многому меня научил в баскетболе. И когда я ехал сюда, я знал, что рядом с ним можно развиваться. Даже так: рядом с ним невозможно не развиваться. У него своя философия, свое видение игры, все четко, слаженно, отработано. Вообще не придраться! Я ни разу не видел такого, чтобы кто-то из парней задал Максу вопрос, а он не смог ответить. У него есть аргументированный, полный и правильный ответ на все. Знаете, у игроков бывают конфликты с тренером, но здесь я вообще не представляю ситуацию, в которой это может произойти. Я очень рад, что оказался здесь именно с ним! Так сложилось, что в жизни я часто принимал неправильные решения, а потом жалел о том, что куда-то поехал, что-то сделал… Но здесь я точно знаю, что выбор был правильным.

— Как раз вопрос про выбор. Ты играл на фортепиано, выступал в театре, снимался в кино, был ди-джеем. Как такого человека занесло в профессиональный баскетбол?

— Ди-джеем в клубе я был чисто для себя, это было в кайф. А про фортепиано это громко сказано, конечно. Я учился в гимназии, и у нас обязательно было учиться три года игре на каком-нибудь из музыкальных инструментов. Каждый делал свой выбор, а мне на тот момент хотелось играть именно на фортепиано. Я отучился три года, сдал экзамен и сказал, что нет, никогда, ни за что больше за него не сяду.

— Сейчас жалеешь?

— Еще как! Это очень круто — владеть каким-нибудь музыкальным инструментом. У меня сейчас есть мечта сесть за барабанную установку. Мне очень нравится бит, я вообще люблю музыку и особенно драм-н-бэйс. Когда у меня появится какое-то свободное время, я обязательно сяду и попробую себя за барабаном.

— Кого в театре играл?

— Я ходил в театральный кружок «Сверчок». У меня даже была главная роль в спектакле «Огниво», роль солдата. Это была не просто театральная постановка, мы при этом еще и пели. Спектакль начинался с того, что я выходил с ружьем в полном обмундировании и пел: «Побили мы своих врагов несметное количество. Теперь домой — приказ таков. Приказ его величества». Занимался в театре я несколько лет, мы ездили по конкурсам, выступали, но потом в мою жизнь пришел баскетбол. Из театра полностью я не ушел, участвовал во всех школьных постановках на День учителя, на Новый год, ну вообще везде, где было можно. Мне это всегда очень нравилось, я с детства любил сцену. Собственно, это мне в дальнейшем и помогло: я для себя понял, что я не испытываю страх перед публикой. Не боюсь говорить перед ней, не боюсь выступать в людном месте. Это очень помогает!

— Ты в Перми даже стритбольный турнир вел.

— Да, с моим другом Евгением Категовым. Это очень крутой, позитивный, хороший ведущий. Он-то, собственно, и привел меня на этот турнир, предложил попробовать. Я весь день нес такое количество ерунды… Но главное, что вроде бы всем понравилось, все смеялись. Думаю, что театр здесь очень помог.

— Чем еще занимался?

— Хотел заниматься карате. Но я пришел на тренировку посмотреть, как это все происходит, и там увидел, как тренер одному из ребят ударил в пресс. Это было частью тренировки, но, наверное, было очень больно. Я впечатлился, испугался и больше не ходил туда. Ну я маленький был, лет 9-10. А баскетбол… В школе на уроках физкультуры начали бросать мяч в кольцо. Интересно, забавно. Стал бросать, стало получаться, а тут еще и рост помог. За школу играл, хотя туда брали вообще всех, кто хоть как-то умел на паркете двигаться. Учитель физкультуры познакомил меня с моим первым тренером Евгением Юрьевичем Пашковым, и тот уже поверил в меня, привил мне любовь к этому виду спорта. Я тренировался много, а в дни, когда у нас не было общекомандных тренировок, он сам арендовал зал в школе, в которой работал учителем физкультуры, и я ездил к нему по вечерам на индивидуальные занятия. С 13 лет он меня брал играть против взрослых мужиков.

— Обычно эти истории заканчиваются фразой «меня там нещадно били»…

— А так и было! Я маленький, 65 кг веса, а против меня выходили здоровые лбы. Очень больно прилетало иногда. Но зато это дало толчок. А в 8 классе, когда мне было 15 лет, Евгений Юрьевич договорился, чтобы меня взяли на сборы «Урал-Грейта». Это был 1999 год. Я особо ничего не делал, просто несколько недель побегал там, посмотрел на своих кумиров, на то, как они тренируются. Но это так меня воодушевило! И даже ведь получалось что-то — то в трехочковых кого-то обгоню, то еще где-то попаду. Тогда я понял, что могу двигаться дальше. За что спасибо, конечно, моему первому тренеру. У меня нет отца, меня вырастила мама, тети, мамины подруги. Но Евгений Юрьевич смог заменить мне отца. Ему в прошлом году исполнилось 60 лет, мы до сих пор общаемся, созваниваемся постоянно. Я с его сыном Юрой очень дружен. Все, что у меня в жизни есть, это все благодаря баскетболу. А в баскетбол меня привел именно первый тренер.

— Театральные навыки тебе в баскетболе помогали?

— В баскетболе да, но скорее за пределами паркета. Клубы, в которых я играл, часто устраивали какие-то акции, встречи с болельщиками. Меня всегда отправляли на такие мероприятия. Говорили, что я красиво складываю слова в предложения, и что именно мне нужно участвовать в этих акциях. А я был и не против. Но в самом баскетболе я никогда не проявлял актерские таланты, флопперство — это не про меня.



— Расскажи про фильм, в котором ты недавно снялся.

— Фильм называется «Движение вверх», это лента про великую советскую сборную, в которой играли Сергей Белов, Геннадий Вольнов, Иван Едешко, Алжан Жармухамедов и другие наши великие баскетболисты. Фильм выйдет осенью и будет приурочен к 55-летию победы на Олимпийских играх Мюнхена в 1972 году. Но мне там тоже не удалось проявить какие-то великие актерские таланты, у меня была незначительная роль. Я буквально на несколько секунд показываюсь в кадре, но обязательно показываюсь, потому что я — тот самый югославский баскетболист, который в финале чемпионата Европы 1971 года плюнул в спину Модестасу Пауласкасу после его прохода. По сценарию, я плюю в него, он поворачивается в мою сторону, а я стою и улыбаюсь. Вот это вся моя роль. Она маленькая, но она есть (смеется).

— И она запоминающаяся.

— Да, точно. Режиссер сильно переживал, смогу я сыграть или нет, но после того как я плюнул, улыбнулся и повел дальше мяч, он вышел, пожал мне руку и сказал, что я молодец и отыграл хорошо. И еще добавил: «Молодец, плюнул в спину отечественному кинематографу». Было забавно. Мне давно хотелось поучаствовать в чем-то подобном, а сейчас хочется даже еще больше. Это очень круто. Я посмотрел изнутри, как снимается кино, как пересаживают с места на место актеров массовки, как их отдельно снимают, как работает вот эта огромная камера-паук. Съемки длились недолго, всего два дня, но с 8 утра до 10 вечера. Это был очень интересный опыт, который мне хотелось бы повторить.

— А как тебя туда пригласили? Где увидели?

— Саша Белов — сын олимпийского чемпиона Сергея Белова и мой друг — был ответственным за постановки баскетбольных сцен. Он сам бывший игрок и для фильма рисовал комбинации. Он-то мне позвонил и пригласил сняться. Конечно, я согласился. Но получается, что меня взяли туда не потому, что я какой-то особенный или крутой актер, а потому, что я знаю Сашу. Я и жил у него, и возил он меня, и все показал. Мы даже вместе снимались, он играл спортсмена советской команды.

— Я видел у тебя в соцсетях фотографию с самым реальным пацаном в России — Коляном.

— А это мы снимали ролик, приуроченный к «Финалу четырех» Кубка России в прошлом сезоне. Коля, наверное, самый известный пермский житель, и вот он согласился с нами сняться. По сюжету, он подходит ко мне и говорит: «Антоха, ты давай там пасуй точнее, играй лучше». Давал мне наставления, в общем. Мы взяли голос из фильма «300 спартанцев», где кричали: «Это Спарта-а-а!», а тут я выпрыгивал в кадр и орал: «Это Парма-а-а!». Было весело! Мы снимали это очень рано, у Коли очень загружен график, постоянно съемки. Тем более, у него трое детей… Насыщенная жизнь. Был единственный вариант встретиться — в 6:30 утра. Я проснулся, приехал, мы все отсняли, а потом я поехал на тренировку.

— А до этого вы были с ним знакомы?

— Да, мы живем просто в соседних домах. Не могу сказать, что мы какие-то близкие друзья, но мои хорошие знакомые — это и его хорошие знакомые. Так и познакомились.

— Есть мнение, что в Перми живут только реальные пацаны. Ты — реальный пацан?

— Я да, очень реальный пацан (улыбается). Когда люди узнают, что я из Перми, постоянно говорят: «О, это же «Реальные пацаны»! Ну-ка, скажи что-нибудь». И ты такой всегда: «Не, а чо сказать», и тебе всегда: «О, да, вот это!». В Москве все акают, а у нас в Перми все окают и чокают. Вообще, думаю, у нас просто страна такая, что в ней все — реальные пацаны. Менталитет от любого другого очень сильно отличается. А так, наверное, даже не смогу отличить пермского пацана от московского или питерского, если на просто на улице увижу.



— Ты же не случайно про Санкт-Петербург вспомнил?

— Я жил там два года. Мне было 25-26 лет, я тогда играл в Суперлиге за команду ТЕМП-СУМЗ из Ревды. Деньги были не такие большие, а тут Алексей Зозулин звонит мне и говорит: «Заканчивай ты свою эпопею корзина-мяч и переезжай в Питер». Он на тот момент играл за питерский «Спартак», купил там квартиру. У нас есть общий друг, Сергей, который начал двигаться в направлении недвижимости. И вот мы планировали тоже вложиться немного и работать в этой сфере.

— Сложно было решиться?

— Я долго думал, но в итоге не доиграл сезон в Ревде. В конце апреля переехал, начал работать. Поначалу все складывалось неплохо, мы хорошо зарабатывали с аренды квартир. Но потом это закончилось, студенты перестали ехать в Питер, все замерло. К марту мы обанкротились полностью, да так обанкротились, что просрочили платеж за аренду офиса. Три месяца не платили, как-то приехали, а нас уже опечатали — все компьютеры, столы, документы. Выдернуть это потом так и не смогли. Но мы сами допустили ошибку: когда у нас стали появляться деньги, мы решили, что нам нужен крутой офис в центре города, на Васильевском острове. Сейчас понимаю, что это не нужно было делать. Я потом читал умные книги, и там написано, что одна из основных ошибок новичков в бизнесе — это то, что люди сразу пытаются куда-то вылезти поближе к центру.

— Чем оставшийся год в Питере занимался?

— Работал просто агентом недвижимости, пошел к своему товарищу, у которого тоже было агентство. Я сдавал квартиры, расклеивал объявления, а параллельно попробовал тренировать детей 6-8 лет. Мне тогда повезло, команда была крутая, веселая, с одной семьей и по сей день общаюсь — там парни, когда я уехал, тоже бросили баскетбол и сразу перешли в бокс.

— А уехал потому, что денег не хватало?

— Да. Был момент, когда я весил 90 кг. При моем росте это крайне мало. Нужно было снимать квартиру, которая стоила порядка 20 тысяч рублей, и платить коммуналку. А я получал в этой команде порядка 12 тысяч, плюс сдавал квартиры и хорошо, если еще 15 получал. После оплаты аренды квартиры и проезда в метро у меня почти ничего не оставалось. Я помню, как ничего не ел три дня. У меня совсем не было денег, в кармане была только карточка на метро. Я пил воду из-под крана, чтобы хоть как-то поддерживать организм. Постепенно все равно какой-то заработок появился, но было очень сложно. Я не выдержал, уехал обратно в Пермь.

— А раньше уехать не хотелось?

— Не-а. Думал, как так, что я, слабак, что ли. Сидел до последнего. Потом не выдержал, решил, что хватит мучить себя. Но опыт все равно был хороший, я стал по-другому относиться к деньгам, научился их считать. Раньше, когда они появлялись, там все — гуляй, Вася, полетели! Нужно было что-то купить, куда-то сходить. Сейчас все по-другому.