— Нас сразу же предупредили, что мы не имеем права общаться между собой до и во время заседания и даже специально изолировали по отдельным комнатам. В ходе слушаний каждому из нас задали по пять вопросов. Собравшихся интересовало, записывал ли кто-то из нас пленку, выложенную в Интернете, и если нет, то кто это мог сделать. Также спрашивали, оказывалось ли на нас давление до матча и во время него. А также после того, как запись появилась в Интернете. Следующие вопросы были такими: предлагали ли нам какие-либо деньги перед игрой и кто заходил в раздевалку после финальной сирены.

— Что вы на все это ответили?

— Ответили очень просто: по поводу давления все изложено на пленке. Денег мне лично никто не предлагал, разговор никто из нас записать не мог даже теоретически. Мы же не самоубийцы, чтобы рушить карьеру собственными руками. А по поводу того, кто заходил после матча, – это был лишь администратор «Динамо» Саша, который должен был отвести нас в гостиницу. Меня, кстати, спросили и про интервью «Советскому спорту»: мол, я заявил вашей газете, что пленка была склеена.

— Но этого же не было в той статье, о которой идет речь.

– Вот и я сказал комиссии, что если вы прочтете повнимательнее, то увидите, что я не говорил ни о какой склейке, я лишь подчеркнул, что запись неполная.

— Вас спрашивали, кто такой Черный?

— Нет, это никого не интересовало.

— После выступления перед комиссией вы вновь вернулись в изолированную комнату?

— Нет. Нас вызвал к себе исполняющий обязанности главы Суперлиги Карен Погосян. Он интересовался тем, как наладить работу арбитров и стоит ли судейский корпус отделять от РФБ. Мы ответили: это главное, что нужно сделать. Судьи должны быть независимы от федерации.

— Какие дальнейшие планы?

— Сегодня я улетаю домой, а дальше жду решения комиссии.

— Вам сказали, когда оно будет вынесено?

— Нет.