-Ты родился в Бронксе. Для многих из тех, кто там не бывал, этот район четко ассоциируется со словами «банды», «преступность», «проблемы»…
-Исторически такая репутация оправдана. Действительно, наверное, еще 20 лет назад там хватало банд, криминала, плохих людей на улицах. Но в последние годы ситуация здорово изменилась. Впрочем, пусть там все не так плохо, но иногда стоит быть осторожным. Наверное, как в каждом большом городе, надо избегать «неправильных» мест.

-То есть, тебе в детстве удавалось избегать проблем? Все было хорошо?
— Да, никаких проблем у меня не было. Считаю себя счастливчиком. У меня 10 братьев и сестер. Я – номер 10…

-Логично, наверное, его на майку нанести. Хотя, пожалуй, номер Холдена тебе не дадут.
— Тогда я возьму 11… Так вот, все мои братья и сестры от одних родителей, мы хорошо воспитаны, ходили в школу и церковь. У меня нормальная семья, к которой у меня никаких претензий. Можно сказать, что я счастлив.

— Я так понимаю, в Нью-Йорке большое доминиканское сообщество. Даже Jay-Z пел что-то про «all of my Dominicanos»…
— (Смеется). Действительно, если выбраться из Манхэттэна – в Бронкс, Бруклин, Квинс, Статен-Айленд – встретишь много латиноамериканских семей, доминиканцев, пуэрториканцев, мексиканцев, гондурасцев. Думаю, в ближайшем будущем это место будет буквально перенаселено испаноязычными жителями. Это многое говорит о Нью-Йорке. Все хотят там жить, это классный город.

— Откуда у тебя паспорт Доминиканской Республики? Есть глубокие корни? Часто туда наезжаешь?
— Когда был маленький, бывал там довольно часто – у дедушки с бабушкой. Мой отец родился в Доминиканской Республике, у меня там живут тети и дяди, двоюродные братья и сестры. Это отличное место. У меня, и правда, глубокие корни – по линии отца в Доминиканской Республике живут почти все родственники.

— Для всех нас Доминиканская Республика ассоциируется с курортами. Может, когда-нибудь переедешь туда жить?
— Это прекрасный-распрекрасный остров. Отличная погода, все дешево, классно проводить каникулы с семьей. Не думаю, что когда-нибудь переберусь туда жить, поскольку вся моя жизнь связана с Америкой.

— Тяжело вырваться из Нью-Йорка?
— На самом деле, я и не живу в Нью-Йорке, мой дом в Орландо, штат Флорида. Хотя моя семья осталась в Нью-Йорке, и мне приходится разрываться.

— На что похож доминиканский баскетбол?
— Он очень-очень… (Сэмми повторяет это слово несколько раз. – прим.) страстный. Болельщики просто сумасшедшие. Они поддерживают свои команды от всего сердца, всей душой. Каждый матч похож на вечеринку. На них приносят музыкальные инструменты, звучат музыка и песни… Это здорово! Баскетбол соответствует месту. Доминиканская Республика – бедная страна, населенная счастливыми людьми. Такими получаются и игры – на них собираются люди, наполненные любовью к баскетболу, желающие кричать, петь песни, мотивировать свою команду.

— Как ты пришел в баскетбол? Сразу выделялся ростом среди сверстников?
— Примерно лет в 10 начал заниматься. Хотя, пока рос, играл и в бейсбол, и в американский футбол. Но баскетбол доставлял мне больше удовольствия. Летом, когда заканчивались занятия в школе, я не вылезал с уличных площадок. Просто влюбился в игру.

— Ракер-парк?
— (Смеется). Мне, действительно, довелось там поиграть. А когда рос, ходил смотреть на матчи на этих площадках, ведь туда приходили многие известные баскетболисты. Знаешь, для Нью-Йорка баскетбол очень значим. Особенно для Бронкса, Бруклина, Квинса. Наверное, даже популярнее бейсбола. Для меня все начиналось просто с игры ради удовольствия, и мне повезло, что выпал шанс заниматься баскетболом профессионально.

— Наверное, рос фанатом «Никс»?
— В раннем детстве так и было. Пока я не увидел Майкла Джордана в форме «Буллз». (Смеется). И долгое время оставался фанатом «быков». А сейчас болею за ЛеБрона Джеймса, за «Хит».

— Наверное, потому что живешь во Флориде?
— Отчасти и поэтому. Во Флориде, и правда, все помешаны на баскетболе.

— Что скажешь всем леброноненавистникам? Их сейчас очень много во всем мире.
— Этого следовало ожидать. С первых лет в НБА ЛеБрон считался одним из лучших игроков. И пока ты не выигрываешь чемпионат, многие хотят тебя убить. Мне очень хочется, чтобы он взял, наконец, перстень, и люди дали ему вздохнуть спокойно. Но до тех пор придется терпеть.

— Мы как-то обсуждали эту тему с Попсом Менса-Бонсу. Он тоже ярый защитник ЛеБрона, и считает, что Джеймс ничего плохого не сделал, чтобы заслужить такой поток ненависти.
— Знаю Попса, он ведь играл во Франции. Согласен с ним. Людям нравится проявлять ненависть к тем, кто добился успехов. Но эти успехи значат не так много, пока ты не стал чемпионом. Посмотри на Чарльза Баркли, Патрика Юинга. Они были великими игроками, но титулов не выигрывали. Уверен, сохранилось еще предостаточно болельщиков, готовых их уничтожить за это. В этом суть баскетбола.

— В то же время Баркли и Юинг не искали легких путей, не рвались в компанию суперзвезд. И не организовывали дурацких Решений.
— Да, Решение – самая большая ошибка ЛеБрона. Нельзя устраивать никаких празднеств, пока ты не победил. Но его можно понять. Он был восхищен представившейся возможности. Думаю, любой, кто услышал о нем, Уэйде и Боше вместе, подумал: «Ага, они станут чемпионами». Наверное, они все переполнились эмоциями, ожиданиями, устроили свой небольшой парад… Я бы так не поступил. Но, что сделано – то сделано. С этим теперь надо жить.

— И черпать силы из трудностей.
— У ЛеБрона получится, уверен.

— Расскажи о себе. Здесь не так много людей знают о тебе в частности, о французской лиге.
— Я – очень простой парень, спокойный. Не очень люблю находиться в центре внимания, поскольку я скромный, тихий… Нет, не тихий, скорее, бесхитростный. Потому что я люблю развлекаться, шутить. Со мной легко говорить, я дружелюбен. Когда узнаешь меня получше, поймешь, что мое любимое дело – шутить со всеми вокруг. Вот увидишь, обязательно выучу русский. Уже через месяц буду уметь общаться. Люблю музыку… Что касается французской лиги… Матчи в ней проходят в быстром темпе, лучшие команды страны очень сильны. Думаю, главное отличие от других стран – довольно низкий уровень аутсайдеров. Франция – отличная страна, к которой очень легко привыкнуть. Мне там понравилось, не на что жаловаться. Провел два хороших сезона в «Шоле» — и вот я тут. Надеюсь продолжить побеждать с ЦСКА.

— Ты много интересного рассказал о себе как о личности, но совсем не охарактеризовал игрока Сэмми Мехию.
— Моя позиция зависит от команды, от ожиданий тренера. Наверное, у меня больше преимуществ в качестве третьего номера, потому что для моего роста я хорошо обращаюсь с мячом. Назвал бы себя комбо-свингменом, просто потому, что не вижу существенной разницы между позициями второго и третьего номера. Кто-то выше, кто-то ниже, кто-то бросает получше.

— В ЦСКА во главу угла ставится защита.
— Я тоже считаю, что только защита приносит титулы. Надо всегда полностью отдаваться оборонительным действиям.

— Во Франции финал состоит всего из одного матча. Тебе нравится такая идея?
— Ни в коем случае.

— Наверное, потому, что вы совсем недавно проиграли в решающем матче с разницей в два очка.
— Просто потому, что в одном матче всякое может случиться. Ты можешь иметь лучшую команду, но у одного парня пойдет бросок – и все. Довольно странная ситуация: в этом сезоне во Франции первый и второй раунд проводились до двух побед, а финал – из одного матча. В следующем сезоне они сделают полуфиналы до трех побед, а формат финала останется тем же. Наверное, они просто хотят каждому, кто дошел до финиша, дать шанс взять титул. Это характеризует страну – там любят сюрпризы. Приходится принимать правила игры. Нашему «Шоле» пришлось непросто. Мы выиграли полуфинал в двух матчах, после чего 11 дней ждали финала. Тренировки, тренировки… Мы выбились из игрового ритма, выглядели ужасно, и при этом уступили всего два очка. И у меня бросок не пошел – попал всего 4 из 15.

— Если изучать твою статистику, легко видеть, что ты добавляешь из года в год. Как тебе это удается?
— Безусловно, я работаю в межсезонье. При этом главное, чему я научился – это правильно отдыхать. Иногда ты слишком стараешься много работать. А сезон в Европе длинный… Раньше я отдыхал, может, всего неделю. Из-за этого меня не покидало ощущение усталости. Что касается прогресса – сложно сказать. Да, наверное, я прогрессирую. Счастлив этому и не собираюсь останавливаться. Понимаю, что в ЦСКА не получиться играть также, как в «Шоле». Разные команды, уровень таланта игроков здесь намного выше. Меньше игрового времени, другой уровень ответственности, все, что ты делаешь, намного важнее, потому что больше стоит на кону. Буду стараться найти способы помочь команде, начиная с работы на тренировках, стремления выполнить указания тренера, научиться понимать партнеров. Мое стремление – только победы. Именно потому был просто восхищен, когда узнал об интересе ЦСКА.

— Это было сюрпризом?
— Не совсем. С моим агентом связывались еще по ходу сезона. Ничего официального – просто интерес. Я об этом знал. И знал, что по окончании сезона во Франции многое случится. Потому… Стало ли приглашение сюрпризом? Нет. Восхитила ли меня появившаяся возможность? Да, определенно. Каждому приятно, когда звонит один из топ-клубов Евролиги. Считаю, что мне повезло. В баскетболе везение иногда очень нужно. Одного таланта не достаточно. Многие таланты не добиваются больших успехов. Я неплохо проявил себя, считаю себя хорошим человеком, я голоден до побед. Надеюсь, что оказался на своем месте и рассчитываю привозить трофеи в Москву.

— Много знаешь о ЦСКА?
— Если не ошибаюсь, ЦСКА и мадридский «Реал» — самые титулованные клубы Европы. Это говорит само за себя. Команда попадала в «Финалы четырех» в течение восьми лет кряду, выиграла дважды – в 2006-м и 2008-м. Девять подряд титулов в России…

— Приличные знания.
— Мне же нужно было понимать, куда я еду! История ЦСКА – большая часть моего стремления играть здесь. Эта команда хочет стать лучшей в России в десятый раз подряд. Такова ментальность. Это надо принять. Сделать богатую историю еще богаче – часть мотивации.

— Почему ты не пробился в НБА, будучи выбранным на драфте «Детройтом»?
— В предсезонный период я оказался одним из пары парней, сражавшихся за последнее место в составе. У моего «соперника» был гарантированный контракт, в отличие от меня, выбранного лишь во втором раунде. Было сложно. «Пистонс» не могли позволить себе лишние траты, они и так платили «налог на роскошь». К тому же у меня была небольшая травма лодыжки, и у меня даже не было времени восстановиться – не мог позволить себе выключиться из борьбы за это место. Я был новичком, у меня не было лишних 2-3 недель. Немного не повезло, но я приобрел хороший опыт. Тренеру я понравился, Джо Думарсу (генеральному менеджеру клуба. – прим.) тоже. Просто я наткнулся на бизнес-сторону баскетбола. Такие вещи сложно контролировать.

— Был разочарован?
— Такие случаи всегда болезненны. Разочарование? Не знаю. Считаю, что я очень старался, сделал все, что мог. Просто печально: была мечта – играть в НБА, тебя выбрали на драфте, ты прошел через летние лиги, тренировочный лагерь… Когда все так закончилось, понадобилось несколько дней, чтобы принять случившееся. Двигаться дальше, сосредоточиться на том, чтобы выстроить для себя возможно лучшую карьеру, где бы она ни продолжилась.

— Зато теперь можешь считать, что тебя выбрали под первым номером. Пусть и в Европе.
— (Смеется). Как минимум, лоттери-пик. Знаешь, когда сезон закончился, мы разговаривали с агентом об интересе разных клубов. И я сразу сказал: в Европе есть несколько клубов, над предложением которых даже раздумывать не буду. ЦСКА – один из них. Ведь когда звучит слово «Евролига», то тут же звучат и слова «ЦСКА Москва». Классно быть частью такой богатой истории, такой великой организации.

— Как насчет национальной сборной? Знаю, что у вас с супругой вот-вот родится ребенок.
— Предполагалось, что я сыграю в этом году. Прошлым летом обещал федерации. И мне действительно очень жаль, что не могу помочь команде в олимпийской квалификации. Но… Дочь станет нашим первым ребенком. Я нервничаю, я в предвкушении, не знаю, чего ожидать. К тому же в августе уже надо возвращаться в Москву. Боюсь, что в сборной не смогу сосредоточиться на баскетболе. Очень хочется подольше побыть с женой и дочерью до момента возвращения в Россию. Потому пришлось принять решение об отказе. Очень надеюсь, что смогу помочь сборной на Олимпиаде.

— Есть шанс?
— Сложно сказать. Еще не изучил турнирную сетку. Будет сложно. В Америке много хороших команд, а разыгрывается всего две путевки. Состав у нас неплохой: Чарли Виллануэва, Эл Хорфорд, Франсиско Гарсия, Луис Флорес. Не знаю, получится ли привлечь Тревора Аризу – у него вроде есть доминиканские корни. Другие неплохие ребята. Эдгар Соуза, молодой талантливый разыгрывающий, выступал в Италии в этом году. Мне бы хотелось сыграть с ними. Надеюсь, еще придется.

— В некотором роде, тебе придется заменить нашу легенду, завершившего карьеру Траджана Лэнгдона.
— Я не смогу его заменить! Могу сделать все, чтобы взять на себя часть его обязанностей, но… Лэнгдон – великий игрок. Не только в Европе, но и в Америке – он классно играл в колледже, выступал в НБА. Чувствую к нему огромное уважение. Знаю, что он многое сделал для команды, города, стал частью больших успехов. Для меня честь оказаться в той же команде, в которой он провел шесть лет. Хочу поздравить его с достигнутыми успехами, пожелать всего наилучшего.

— Кстати, по завершении карьеры он прилично говорил по-русски. В этом тоже пример для подражания.
— Знаю-знаю, слышал об этом. Постараюсь соответствовать.