Считавшаяся в отсутствие американцев фаворитом баскетбольного турнира на Олимпийских играх в Москве сборная СССР к большому разочарованию многих сумела завоевать лишь бронзовые награды, потерпев два обиднейших поражения в концовках от итальянцев и югославов на втором групповом этапе. Причём в обоих случаях завершали поединки подопечные Александра Гомельского без основного центрового Владимира Ткаченко, досрочно покидавшего площадку из-за перебора фолов. Стоит ли удивляться, что вспоминает о событиях 35-летней давности будущий член Зала славы ФИБА с неохотой.

«На открытии Белов волновался не меньше Санеева»

Где меня настигла новость о том, что Олимпиада-80 будет проходить в Москве, не припоминаю. По радио и телевидению специальных включений, как это было принято, не делали. Просто с какого-то момента все начали говорить, что скоро столица примет Игры. Не совру, если скажу, что почти не задумывался о том, попаду в число избранных или нет. Возможно, потому что вызовы получал регулярно и постепенно вышел на первые роли в национальной команде. А когда ты становишься игроком стартовой пятёрки и находишься на паркете в ключевые моменты, то вне сборной себя не мыслишь в принципе.

Сергей Белов наверняка делился впечатлениями о том, каково зажигать огонь Олимпийских игр в «Лужниках», однако у меня это стёрлось. Впрочем, можете не сомневаться, волновался он тогда больше Виктора Санеева, передававшего ему эстафету в «Лужниках». Раньше очень часто созванивались с ним, но два года назад Сергей ушёл из жизни. Когда есть время, общаемся с Серёгой Таракановым и Андреем Лопатовым. Чуть реже с Толей Мышкиным и Стасом Ерёминым. Обычно пересекаемся с ними на матчах ЦСКА. В этом сезоне, правда, я выбирался всего пару раз.

Все эксперты, в том числе иностранные, в один голос заявляли, в финале сыграют СССР и Югославия. Последние привезли в Москву тогда очень сильную команду: Далипагич, Делибашич, Чосич, Кичанович, Славнич, Жижич… можно смело всех перечислять. Но нам тогда отчаянно не повезло, причём дважды. Сначала в поединке с Италией во втором туре второго группового этапа…

Дай нам 10 раз сыграть с Италией после, вынесли бы их вперёд ногами в каждом матче, но тогда случилось баскетбольное несчастье.К этому матчу возвращаться мысленно не могу, сразу ком в горле встаёт. Мы ведь подопечных Сандро Гамбы вообще в расчёт не брали. Да и с чего, если гоняли с ними «товарняки» постоянно, использовали как спарринг-партнёра, напоминающего по манере игры югов. Побеждали с таким запасом, что даже волноваться не стоило. Дай нам 10 раз сыграть после, вынесли бы их вперёд ногами в каждом матче, но тогда случилось баскетбольное несчастье – мало того что мы вышли с шапкозакидательскими настроениями, а соперник упёрся так, словно на кону стояла жизнь, так ещё у последнего полетело… Так и не смогли сконцентрироваться, перестроиться – в итоге все 40 минут промучились.

Уступавший в росте порядка 15 сантиметров Дино Менегин здорово отсекал меня от мяча в борьбе под щитом. Именно на нём я и сфолил в концовке при «-2», если не изменяет память. Тем самым не оставил партнёрам шансов отыграться, потому как для меня то нарушение стало пятым. С югославами на следующий день битва вышла ещё более напряжённой. Но и её я не доиграл.

Понимая, что в случае поражения с большой долей вероятности пролетим мимо финала, мы основательно взялись за дело. В середине второго тайма повели «+8», но после того как я покинул паркет из-за перебора фолов, соперник стал увереннее чувствовать себя под щитами. До овертайма с горем пополам дотянули, а там фортуна улыбнулась дружине Ранко Жеравицы.

«За полгода до Олимпиады три пальца правой руки потеряли чувствительность»

«В принципе, о предвзятом судействе и речи не могло идти – не того уровня турнир. Я со своим ростом всегда привлекал внимание – и в защите, и в нападении любой серьёзный контакт с моим участием претендовал чуть ли не на театральную постановку – бывали случаи, локти под кольцами расставлю при попытке забрать мяч, так соперники отлетали на метр, если по сторонам не смотрели, когда начинал разворачиваться. Но тогда дело было не в арбитраже, сам чудил много. Всё потому что последствия травмы давали о себе знать.

Мало кто об этом знал, но зимой, менее чем за полгода до Игр, я дома неудачно опёрся на дверь. Треснула стеклянная вставка внутри, правая рука подалась вперёд и под собственной тяжестью приземлилась на оставшийся внутри кусок. Если вкратце, то после этого мне фактически пришлось переучиваться бросать – долгое время чувствительными оставались только мизинец и безымянный, трёх других как будто не существовало. Можно было бы сказать, что это уважительная причина, но на таких турнирах их не бывает. Если вышел на площадку, никого не волнует, какое у тебя состояние и какой рукой ты бросаешь. Так что свою вину в той бронзе чувствую по сей день.

«Гомельский всегда стоял за ребят горой, отбивал у таможни»

Во время Игр сборная жила в олимпийской деревне. Условий повышенной комфортности у нас не было. Жили и питались вместе со всеми. Тренировались, общались. Ничего необычного. Многие рассказывали, что сотрудники КГБ запрещали советским спортсменам разговаривать с иностранцами, однако нас никак не ограничивали. Не помню ни одного случая. Да и как можно Рассказывали, что сотрудники КГБ запрещали советским спортсменам разговаривать с иностранцами, однако нас никак не ограничивали. Не помню ни одного случая.было говорить, если мы языка иностранного почти не знали. У нас было своеобразное общение: мы просто обнимались, приветствовали друг друга. Один, правда, неприятный случай был связан с Израилем. Нам тогда было велено не подавать сопернику руки. Пришлось подчиниться. Все понимали, что поступаем низко, но не могли ослушаться.

Хорошо, что нас тогда поняли. Со многими из соперников после дружили. В том же Тель-Авиве, куда мы прилетали спустя некоторое время с ЦСКА, принимали удивительно тепло. К слову, в одной из таких поездок меня культурный шок ждал… Пошли командой на рынок, взяли с собой сумок, нам всякого барахла насовали. Естественно, особо никто ничего не рассматривал. Возвращаюсь в номер, вываливаю содержимое на кровать, а там штук 80 женских трусов, бюстгальтеры, охапки бус и вообще несчётное количество всякого шмотья.

Противостоять идеологии было сложно, но Папа всегда старался поступать по чести, за ребят стоял горой. У нас ведь чуть ли не после каждой заграничной поездки больше половины команды на таможне застревала. Вот и приходилось Александру Яковлевичу вызволять нас всеми возможными способами. Помимо прочего он и льготы нам выбивал: машины, квартиры, дачи. Он никогда не бросал в беде своих».