— Дэвид, в мире не так много инсайдеров, которых можно сравнить с тобой по популярности. Но есть, например, Вожнаровски. Тебя мотивирует сравнение с ним?

– О, Эдриан. Меня часто с ним сравнивают. У него есть так называемая Woj Bomb, когда он просто пишет что-то в твиттере – и бах, все вокруг говорят об этом. Меня часто спрашивают, когда у меня появится Pick Bomb, но мне это не нравится, потому что это несправедливо по отношению к Вожнаровски. Он настолько лучше меня, что нас просто нечестно сравнивать. Хотя для меня это, безусловно, комплимент.

— Я почему-то всегда думал, что ты считаешь себя лучшим инсайдером.

– Нет-нет. Вожнаровски занимается НБА, я же специализируюсь на Европе. А это куда меньше в масштабе. Это сложнее в другом смысле: тут много стран, много команд, особенностей. Сможет ли он делать мою работу? Возможно. Смогу ли я делать то, что делает он? Нет.

Хотя расскажу тебе одну историю про НБА: как-то раз я летел из Лас-Вегаса в Нью-Йорк, чтобы уже оттуда отправиться домой, и в аэропорту, в дьюти-фри встретил человека, кое за что ответственного в «Никс». А тогда ходило очень много разговоров на тему того, что ЛеБрон Джеймс перейдет к ним. Я подошел к этому человеку, похлопал его по плечу и сказал: «Поздравляю, ЛеБрон сделает вас контендерами». Он даже не посмотрел на меня и буркнул что-то вроде: «Он уходит в «Кавальерс». Я усмехнулся и пошел дальше. Через неделю появилась официальная новость о том, что Джеймс возвращается в «Кливленд». Я рвал на себе волосы от досады!.. Мне сказали информацию, а я не поверил ей и не стал проверять. А ведь это было событие года, и я его мог предсказать первее всех, первее даже Вожнаровски.

— Тебя раздражает, когда кто-то тебя обгоняет?

– Меня раздражает, когда кто-то меня обгоняет! Особенно это касается «больших» имен. Потому что я хочу пользоваться каким-то кредитом доверия, иметь престиж, и каждый раз, когда я пропускаю мимо себя «большую» новость, я всегда корю себя за это. В такие моменты, когда члены моей семьи подходят ко мне дома, я обычно отвечаю им: «Я упустил такую новость, оставьте меня в покое», и так на протяжении нескольких дней. Хотя я понимаю, что быть инсайдером – это как играть в НБА: ты всегда должен фокусироваться на следующей игре. О’кей, ты пропустил эту историю, но ты всегда можешь наверстать со следующей. Просто пойди и возьми ее.

— То есть гонка среди инсайдеров существует?

– Любой, кто считает себя баскетбольным журналистом, мой конкурент. Потому что он хочет сообщить новость первым. Я тоже хочу сообщить новость первым. Вижу, что у тебя висит бэйджик журналиста (разговор проходил на «Финале четырех» Евролиги в Берлине – прим. авт.) – мы не друзья, мы в гонке. Знаешь, перед тем как начать карьеру журналиста, я играл в баскетбол. И я всегда хотел выиграть. Я сохранил это в себе. В позапрошлом году я участвовал в баскетбольном матче журналистов, и я выиграл. На следующий год я проиграл, и знаешь что? Это был ужасный день! Я всегда хочу побеждать. Это двигает меня вперед. Есть ли у меня соревнование с другими? Безусловно. Я не буду называть их, потому что не хочу, чтобы они знали, что я с ними соревнуюсь. Но я всегда в гонке.



— Мы еще вернемся к твоей карьере баскетболиста, а пока что скажи, как так получается: я часто слышу, что люди публикуют новости первыми, через неделю Дэвид Пик публикует то же самое, и все ресурсы ссылаются на Пика?

– (смеется) Я не копирую новости, мне это не нравится. Очевидно, что я не могу сообщать все инсайды европейского или мирового баскетбола первым, это просто невозможно. Если кто-то опередит меня с какой-то новостью, то я, скорее всего, просто промолчу и ничего не буду говорить про это. Это будет уже лишнее, это не мое, кто-то другой меня сделал. Я перейду к другим новостям. Но, понимаешь, есть разные уровни, которые проходит сделка: переговоры, интерес, предложение, сделка устраивает обе стороны, сделка готова. Столько уровней! Поэтому если кто-то говорит, что определенный клуб имеет интерес к определенному игроку, а потом Дэвид Пик говорит, что дело сделано, это не значит, что я украл чью-то новость. Это моя собственная новость. Это часто случается, а люди потом жалуются, что я краду их информацию. Я не листаю твиттер 24 часа в сутки. Я просто твичу какую-то новость и ухожу на Sportando, где я работаю вместе с Эмилиано Карчиа, смотрю, появилась ли там моя информация, закрываю ресурс и ухожу. Я не вижу многое из того, что говорят.

Например, я писал, что Малькольм Дилэйни не будет играть в игре №3 с «Химками». Люди начали говорить: «О-о-о, проснулся, Барцокас сказал это вчера». Но я не был на пресс-конференции, я не читаю на русском, я не знал, что он не будет играть. Я получил информацию из своих источников и твитнул ее. С другой стороны, я писал, что Куинси Миллер согласился на 2-миллионное предложение «Маккаби», а Майк Цирбес может последовать за ним. Я теперь не буду писать, что они оба будут играть в Израиле в следующем году, хотя это тоже другой уровень – дело-то сделано, это уже не интерес со стороны «Маккаби». Просто если кто-то напишет, что это решенный вопрос, ему тут же ответят, что Дэвид Пик сказал об этом еще месяц назад. Дело в уровнях сделки.

— Ты как-то говорил, что никто не будет снабжать тебя информацией бесплатно. Ты имел в виду деньги или время и силы?

– Не-не, дело не в деньгах. Смотри: иногда может сложиться мнение, что работа с источниками – это спринт. Потому что ты всегда должен оказаться первым, всегда нужно спешить. Но, на самом деле, работа с источниками – это скорее марафон, а не спринт. Ты звонишь кому-то: «Привет, это Дэвид Пик! Что у вас нового, над чем работаете?» Они говорят тебе: «Да все путем, ничего серьезного». В следующий раз ты набираешь им снова и говоришь: «Привет, это опять я. Я слышал, тут намечается кое-что». Ты сначала должен дать им информацию, ей необходимо делиться с другими людьми – новость нужна всем, все в ней нуждаются. Например, я говорю агенту Густаво Айона, что клуб хочет пригласить на его позицию кого-то из НБА. Теперь агент Айона знает, что у его игрока есть конкурент. Если бы я не сказал ему, он, наверное, не знал бы. А теперь знает и, возможно, в следующий раз поделится со мной какой-то другой информацией. Поэтому нет, я говорил ни в коем случае не о деньгах. Я бы никогда не заработал сумму, которой смог бы расплатиться за информацию, проходящую через меня. Мне бы просто было не на что жить. В медиабизнесе крутятся не такие уж и большие деньги. Это все скорее об умении делиться сведениями, которые узнаешь.

Хотя, знаешь, однажды я в прямом смысле заплатил за информацию. Я ехал по хайвэю и тут вдруг получил от своего источника сведения о каком-то переходе. Это была Евролига, но переход не из разряда «больших». А у меня в машине нет подставки для телефона, я всегда держу его в руке и листаю новости. Полицейский остановил меня и оштрафовал на 100 евро за то, что я смотрел в телефон, а не на дорогу. Я потом позвонил своему источнику и сказал: «Спасибо, чувак! Я ценю это, но ты теперь должен мне сотку».

— Через какие каналы ты получаешь информацию?

– Самый лучший канал – быть в нужном месте. Быть в летних лагерях команд, быть на чемпионатах Европы, быть на «Финалах четырех», на Treviso Eurocamp, быть везде, видеть людей, знакомиться с ними и строить с ними отношения. Очевидно, что ты не можешь успеть везде, поэтому: телефон, вотсап, скайп, смс-ки, вайбер, фэйстайм, имэйлы, чаты, вообще все. Мой день очень длинный: все начинается в 7 утра, когда просыпается мой сын, и заканчивается в 3-4 часа ночи. Это все потому, что мне нужно узнавать информацию из НБА от своих контактов в Америке, а у нас 7-10 часов разницы – в зависимости от побережья. Если я отправлюсь спать в 12, мне ни с кем не удастся поговорить. Поэтому я задерживаюсь до утра, и люди на другом конце планеты ценят это.



— О’кей, а как насчет самого процесса? Допустим, я знаю, что Виктор Радд из «Нижнего Новгорода» переходит в «Майами». Что мне делать с этой информацией? Шаг за шагом.

– Он сам тебе это сказал?

— Да.

– Тогда все очень просто. Я бы так и написал: «Виктор Радд сказал мне, что направляется в Майами». Потому что если этого не произойдет, ты тут ни при чем, это он тебе сказал. А вот если ты напишешь: «Источник сказал мне, что…», и это не случится, то люди обязательно вспомнят про это и в следующий раз тебе не поверят. И тогда уже ты не сможешь сказать, что это были слова Радда. Он, может быть, на самом деле был в минуте от подписания контракта с «Майами», но тут вдруг получил лучшее предложение от... от «Финикса». Но люди этого не знают и все, о чем они вспомнят, это то, что ты снабдил их неверной информацией.

— Но даже если игрок сказал, сведения лучше проверить?

– Если ты не доверяешь игроку и хочешь удостовериться в его словах, то да, можно перепроверить. Существует много способов сделать это: позвонить его агенту или написать ему, связаться с «Майами», спросить у других игроков, с которыми он играл, не говорил ли он им то же самое, узнать у тренера в Летней лиге, есть ли Виктор Радд в ростере. Путей очень много.

— У тебя у самого есть любимые источники информации?

– Мне никогда не достаточно источников. Вообще, источником информации может быть каждый, потому что каждый может оказаться близким к клубу, к игроку, к его семье… Источников так много. Если же быть чуть ближе к вопросу, то да. Если это определенная команда, определенный игрок, то у меня есть люди, к которым я пойду за информацией в первую очередь. И я получу самый информативный ответ в самые быстрые сроки. Например, если есть слухи относительно интереса «Маккаби» к Стефану Йовичу из «Црвены Звезды», кто может мне помочь лучше всего?

— Тренер?

– Верно, потому что он хочет игрока. Если не сработало, я иду к генеральному менеджеру, потому что он ведет переговоры. Если же он не знает…

— Или не хочет говорить…

– Если он не хочет говорить, дает отрицательный ответ, а потом оказывается, что он его подписывает, это разрушает наши отношения. И потом он может больше не звонить мне и не спрашивать о каких-то других сведениях. Иногда можно просто сказать: «Дэвид, это очень тонкий момент, понимаешь, «Црвена», фанаты, отношения, я скажу тебе информацию, но, пожалуйста, держи это при себе, твитни через... скажем, через две недели». Как у нас было с Куинси Миллером и Майком Цирбесом. Для них сезон тогда еще не был закончен, и я молчал на протяжении полутора недель. Кроме того, Никола Вуйчич летал в Америку, чтобы договориться с Сонни Уимсом. Уимс тогда играл за «Филадельфию», и «Маккаби» встретился с ним в отеле сразу после игры. А это ведь запрещено. Но я промолчал! Я рассказал об этом, только когда Сонни больше не был игроком «Филы».



— Откуда тебе сложнее всего доставать инсайды?

– Отличный вопрос… Из Китая. Потому что там никто не говорит по-английски. У всех там есть свои переводчики, и если ты хочешь получить информацию от тренера, от генменеджера или от игрока, тебе сначала нужно подружиться с их переводчиком. А это еще сложнее! Из Дубая и из Ливана тоже сложно получать сведения. У меня есть там два источника, но они постоянно сажают мою батарею на телефоне. Просто всегда присылают мне сообщения в твиттер. Я говорю им: «Хватит писать мне в твиттер, просто напишите в вотсапе». Но вотсап запрещен в Дубае. Они спрашивают, что вообще такое вотсап. Это делает нашу коммуникацию намного сложнее, потому что иногда интернет-связь просто ужасна, и я не могу дойти до твиттера.

Кроме того, есть команды, которые всегда хотят первыми сообщать о переменах в своем составе, и им не нравится, когда кто-то узнает о них раньше, чем клуб сообщил. ЦСКА, например. Если ты узнал о какой-то новости из стана этой команды, это означает, что ты очень хорошо работаешь, потому что это реально сложно. А еще есть команды, которые сразу предупреждают игроков или агентов: «Если Дэвид Пик опубликует эту новость перед официальным оформлением, можете забыть о сделке». Поэтому да, есть команды, которые делают мою работу сложнее. А кто-то, наоборот, не против, потому что им нравится, когда о них говорят.

— Ты часто оказываешься неправ в своих новостях?

– Если я в чем-то не уверен на сто процентов, если я не буду чувствовать себя уверенным по поводу этой новости, то я, наверное, не буду ее публиковать. Смотри: Виктор Радд сказал тебе, что он будет выступать за «Майами», ты твитнул это. Потом что-то пошло не так – а причин может быть сотня, – Радда не подписали. Потом ты узнаешь что-то еще, пишешь это в твиттер, а читатели тебе говорят: «Да это неправда, потому что во-о-он тот твит – тоже неправда, не доверяйте этому парню». И ты начинаешь отвечать куче людей, что это же ведь тебе сказал сам Радд… Так делать нельзя. Изначально нужно быть на сто процентов уверенным в том, что ты пишешь.

Например, несколько дней назад мне сказали, что ЦСКА предложил Густаво Айону контракт на 2 миллиона евро в год. Я отправился проверять эту информацию. Агент Айона тоже находится в Берлине, он остановится в «Хилтоне». Я пошел в «Хилтон», нашел его агента и узнал, что это неправда. Но что, если он соврал? Я пошел к ЦСКА и сказал: «Поздравляю! Густаво Айон! 2 млн евро». Мне ответили, что да, есть интерес, Айон – победитель Евролиги, пришел из НБА, конечно, он интересен большому клубу. Но проблема в том, что у него та же самая травма, как и у Джоэла Фрилэнда. Ответ был: «Да, он хороший игрок, но если мы возьмем его, а через два месяца он получит травму, что скажут журналисты? Вы все знали, но вы снова потратили кучу денег и снова не получили ничего! Вы вообще в своем уме?» ЦСКА не может взять на себя такой риск. Я вернулся к своему источнику и сказал: «Спасибо, но нет, они его не берут». Возможно, мой источник просто пошел за сведениями не к тому человеку.

— Но ты же мог написать, что они его не берут, и это тоже была бы ценная инсайдерская информация.

– А ты сечешь! Я думал об этом. Я все еще могу сделать это, но что, если, в конце концов, ЦСКА его все же подпишет? Что, если они проведут о-о-очень глубокое медицинское обследование, все пройдет хорошо, и ЦСКА подпишет его с условием, что при любой травме Айон уйдет из команды без выплаты неустойки? Все может случиться. Возможно, стоит написать, что в данный момент, прямо сейчас у Айона нет предложения из Москвы. Через два месяца? Кто знает.

Я вообще очень не люблю оказываться неправ в своих твитах. Знаешь, как я один раз ошибся? Я возвращался домой из Америки и, уже сев в самолет, работал над очередным твитом. А это обычно долгий процесс, потому что я все сто раз проверяю. Это была «маленькая» новость, просто игрок переходил в израильский клуб, но все равно нужно было проверить. И стюардесса, проходя мимо, попросила меня выключить мой телефон. Ну я просто его заблокировал.

— Их вообще кто-то выключает?

– Да никто, конечно же. Я продолжил писать твит после ее ухода, но тут вдруг она заметила, что надо мной открылась полка. Она вернулась, закрыла полку и увидела, что я ей соврал. А мы были уже в воздухе, надо было торопиться. Она затараторила что-то про контроль трафика, еще про что-то, я ее не слушал, просто нажал на «Твитнуть» и все выключил. Когда мы приземлились, мне позвонили из этого израильского клуба и сказали: «О, здравствуй, Дэвид! А что за игрок, которого мы подписали? Когда он к нам приедет?» Я еще удивился тогда. Оказалось, что я неправильно написал имя того игрока! Это все равно что вместо Аарона Джексона написать Аарон Аффало – другой игрок! И такое тоже случалось…

— Расскажи, как ты вообще сам стал этим заниматься?

– Я окончил университет по специальности «Международные коммуникации» и, кроме того, завершил курсы по работе на радио и телевидении. Это очень кстати, потому что сайт, где я сейчас работаю в Израиле, имеет свои каналы на этих площадках. Я окончил эти курсы сразу после того как вернулся из армии, нагуглил все англоязычные сайты в Европе и отправил им свое резюме. Я просто сидел и думал, куда бы еще можно было его отправить. В сообщении я просто написал: «Привет, я Дэвид Пик, давайте я буду писать для вас бесплатно». Я просто хотел начать работать, просунуть хотя бы одну ногу в узкий проход, а уже потом оказаться самому за дверью.

— И тебе никто не ответил?

– Почти никто! Только два сайта – один израильский и eurobasket.com – сказали, что я мог бы бесплатно для них поработать. Так я и начал писать. Я впервые начал видеть свое имя под какими-то новостями, люди стали сначала про меня слышать, затем видеть, потом контактировать. Электронная почта, твиттер, все вот это… Я слышал такое: «Привет, я видел, ты написал классную историю, лови еще одну». Игроки говорили: «О, я видел, что ты обо мне написал, я ценю это». И потом мы становились друзьями.

— Ты везде ездил за свои деньги?

– Да, я потратил огромное количество денег, пытаясь быть везде и всюду – в Барселоне, на «Финалах четырех», в Лас-Вегасе, на Евробаскете, в любой точке мира. Но зато меня видели и со мной общались. Например, чтобы оказаться в Лас-Вегасе, я заплатил за самолет, за машину, за отель, за все около 10 тысяч долларов. Но я встретил Стива Кайлера из Basketball Insiders, который предложил мне работу. Если бы я не потратил столько денег и не полетел тогда, я бы никогда не получил эту работу. Теперь же я пишу для Америки. Для Кайлера я писал почти год, потом мне позвонили из Bleacher Report и предложили писать для них. Опять же, они бы мне никогда не позвонили, если бы я тогда не полетел в Вегас. Все взаимосвязано. Это могут быть очень маленькие шаги, но это тоже шаги. Как и в самом баскетболе.

— Сам-то ты когда начал играть?

– В пятом или шестом классе. Я играл на позиции защитника, был комбогардом. У меня было больше атлетизма, чем у Милоша Теодосича. Конечно, я был не так умен на площадке, как он, но все же. В какой-то момент у меня случилась травма колена. Это затормозило меня, я был очень расстроен. К тому же, я понимал, что я недостаточно высокий для этой игры. Но я действительно обожал баскетбол и очень хотел остаться в нем. Как это сделать?

— Ты мог бы стать агентом, например.

– Я не люблю врать людям, не люблю обманывать их. Агент – это не для меня, я же не засранец. Поэтому я начал писать. Я писал о людях, и им нравилось, как я писал. И это добавило мне уверенности, потому что ты чувствуешь себя лучше, когда кто-то подходит к тебе и говорит: «Слушай, спасибо! Это была крутая статья». И если было так, я всегда хотел следующей статьи, жаждал ее. Вот так я и пришел в профессию. И чем больше ты пишешь, тем больше люди видят тебя, тем больше они стремятся построить с тобой какие-то отношения.

— Но ведь в самом начале твоей карьеры баскетбольного инсайдера у тебя не было никаких, как ты их называешь, источников. Как ты искал информацию? Просто был в нужном месте в нужный момент?

– Хороший вопрос… Да, очень многое решает умение оказаться там, где надо, когда это надо. Удача играет огромную роль. Уверен, я выиграл в лотерею пару раз, когда просто был где-то, что-то услышал, что-то увидел. Это просто удача. И это помогает, если у тебя это есть. Начать карьеру в этом роде деятельности не всегда означает, что у тебя уже есть какой-то инсайд. Возможно, нужно просто сделать интервью с каким-то игроком, который скажет что-то интересное. Например, ты идешь в «Галатасарай», интервьюируешь баскетболиста, а он тебе говорит, что «Фенербахче» в свое время не захотел подписывать с ним контракт. Ты пишешь это в твиттере, множество людей это видят и начинают тебя читать, потому что у тебя есть какая-то интересная информация. А потом ты идешь к другому игроку, который скажет: «О, я видел, что ты написал про «Фенербахче», но, знаешь, «Эфесу» я тоже был не нужен». Вау, серьезно? Это же классно. Никто не позвонит тебе и не скажет какую-то новость сам собой, ты всегда должен что-то для этого сделать. Ты сам архитектор своего замка: ты выбираешь окна, от тебя зависит, будет ли внутри джакузи или ванная. А может быть, у тебя будет и то, и другое.

Хотя тогда, когда я первым твитнул про переход ЛаМаркуса Олдриджа в «Сан-Антонио», был именно тот момент, когда мне просто так об этом сказали. Это было два часа ночи, моя жена и мой сын уже давно спали. Я сам уже почти спал, просто решил принять ванную. Захожу, ложусь и тут вдруг получаю сообщение от своего источника: «Олдридж в СА». И я просто подумал: «Ва-а-ау! Мне выйти? Или остаться? Что делать-то?» Я твитнул и собрал порядка 2 тыс. ретвитов. Я был первым, и я оказался прав. Такое тоже случается.