30 тысяч километров, Запашные
– У вас же в этом году сын в школу пошел?
– Да. Я с ним ходил на открытие, речь говорил.
– Какую речь?
– Напутственную, для всей школы. Меня директор попросил. Пожелал удачи и стремления первоклашкам, да и, в принципе, всем остальным школьникам, чтобы они были трудолюбивыми, нашли свой путь в жизни.
– А сыну что говорили?
– Мы его заранее готовили, так что он уже во всеоружии пошел, все знал о своем классе, школе. Он же до этого на подготовительные курсы ходил. А школа обычная, в нашем районе – хотя она английская считается.
– Машину, которую вы получили за Олимпиаду, продали?
– Я ее заменил – на A8, которую давали за золото. Я свою отдал, доплатил и взял ее, мне она по размеру удобнее. На прошлой я семь лет ездил – 30 тысяч километров накатал из дома на тренировку и обратно. Мне Сергей Моня каждый год говорил: «Когда ты себе уже машину поменяешь?». Вот свершилось.
– Было ощущение, что на этой Олимпиаде за баскетбольной сборной следило действительно много людей?
– Было. Но у нас все равно спорт номер один – это футбол. И хоккей. До баскетбола никому дела нет, хотя это первая олимпийская медаль в этом виде спорта за 22 года. Болельщиков у нас все равно не прибавилось. Меня только в нашем районе постоянно узнают, потому что я там постоянно обитаю. Вот две недели назад пошел в банк – и там узнали. Но это не Америка, где ты выйти никуда не можешь, к тебе тут же подбегают. Причем там в курсе все, как команда сыграла прошлый матч, какая у тебя статистика. А не как у нас: «О-о, вот этот высокий, наверное, баскетболист».
– Вид спорта, кроме баскетбола, который вы смотрите?
– Никакой, мне это неинтересно. Я слежу за всем через газеты, интернет, но именно смотреть могу только в компании. А дома я только с детьми провожу время – начиная уроками, заканчивая всякими играми. Когда дети рождаются, ты сам отходишь на второй план, все внимание – детям.
– Вы с ними куда-то ходите, или времени не хватает?
– От расписания зависит, но иногда ходим, конечно – и в кино, и в цирк. Последний раз на братьев Запашных ходили, был хороший спектакль. Сейчас на 11 ноября есть билеты на «Русалочку», но папа, к сожалению, будет не дома.
– В кино последний раз что смотрели?
– «Духless», с женой ходили. Мне понравилось – один в один про Москву. Здесь все на работе, никому до других дела нет.
– Саму книгу читали?
– Нет. Из русского я сейчас другое читаю «Этногенез» – это сериал из 30 книг, в котором перемешаны современные события с фантастикой. Серия – три-четыре книги, разные сюжеты, но между собой как-то переплетены. Я сейчас читаю четвертую серию, они все разные. Было про Великую Отечественную войну, потом про хакеров, сейчас про современную Россию.

Джастин Тимберлейк, прибамбасы
– Вы провели в НБА четыре года. Самый странный человек, которого вы там встретили?
– Много таких было, лига же интернациональная. У Бена Гордона, например, такой ритуал был: перед каждым матчем обязательно позвонить бабушке. Она его, видимо, воспитывала больше, или еще что-то. Но он всегда с ней говорил. Есть пять минут после собрания – бабушке. До выхода три минуты – кто в туалет, кто куда, а он телефон в руку – и бабушке. А еще был такой Кинтел Вудс, который собачьи бои у себя дома устраивал.
– В Москве вы ходите смотреть на братьев Запашных, на кого ходили в Америке?
– На Джастина Тимберлейка. Это в 2008 было, самый его топовый год, он тогда на пике популярности был и приезжал в «Чикаго». Мы с женой сходили.
– Там свободного времени было больше?
– Да, потому что там по закону только одна тренировка в день, больше нельзя. Есть профсоюз игроков, который защищает их интересы, в отличие от России, где ты, в принципе, в рабстве находишься – что команда скажет, то ты и делаешь. Но там и игр больше в два раза, чем в Европе. Первое время я все свободное время тратил на то, чтобы разведать обстановку, узнать город. Когда ты в чужой стране, у тебя же в десять раз меньше дел – не надо ничего ремонтировать, все уже сделано за тебя. А с командой мы как-то отдельно не собирались, там это не принято. Ну только если Супербоул посмотреть.
– Вы смотрели?
– Да, со всеми приезжал в ресторан. Там большой экран, выпивать можно – пиво, вино. Перед финалом же разбрасывают все остальные матчи, чтобы в день Супербоула никаких других видов спорта не было. Американский футбол вообще динамичный вид спорта, мне нравится, особенно если матч хороший. А организация – это вообще. Как может не нравиться, когда полные трибуны? Мы как-то в Атланте с Моней ходили на НХЛ – там тоже полный зал, хотя мы почему-то думали, что в Штатах баскетболу больше внимания.
– Большинство игроков НБА в обычной жизни выглядят, как участники банды 50 Cent – бриллианты, татуировки. Вы этим стилем, судя по всему, не прониклись.
– У меня антивирус стоит, на меня не распространяется это ерунда. Ну и это такой психологический момент. Кто-то так чувствует себя увереннее – с золотыми зубами, сережками. В «Портленде» поголовно все были увешаны прибамбасами, а в «Чикаго» наоборот – хозяева же были белые, люди в возрасте, и они не позволяли всего этого. Был регламент, в котором было прописано: минимум украшений. У нас, к сожалению, ничего такого нет.
– Почему к сожалению? Свобода самовыражения, все такое.
– Ну может быть. Но я все равно это не очень понимаю. Тем более многие перебарщивают с таким стилем. Особенно молодые игроки, которые в НБА подписывают контракты, и сразу пытаются выделиться – машиной, бриллиантами.

Маньяки, Кэмерон Диаз
– Вы уже полтора года не играете в Warcraft.
– Два.
– Хорошо, два. Почему бросили?
– Да просто времени меньше не стало – не то, что надоело. Раньше же как: играешь, а часы как в казино – раз, и уже день прошел. Сутки я, конечно, не играл – мы же не маньяки. Но часов 15 вполне можно было поиграть. Я на выезде, Андрей на выезде, звоним друг другу, ставим на громкую связь – и поехали.
– Видели эпизод South Park про Warcraft?
– Не, но слышал о нем много.
– Самая крупная заруба, в которой вы участвовали в Warcraft?
– Один раз 50 человек на одного босса пошли, и я с ними. Жена к этому по-разному относилась: иногда была недовольна, а иногда наоборот – рада, потому что главное, что я дома был.
– В России у вас куча друзей среди баскетболистов. В НБА отношения строились по-другому?
– Да, там даже американцы между собой держат собой дистанцию. Американский менталитет такой.
– Ну, они же тоже дружат.
– Они в основном дружат с теми, с кем выросли вместе, а в команде – да, приятели, но как только тренировка заканчивается, все: «Ну давай, пока». А в «Портленде» у нас была такая команда, что молодых было больше, чем ветеранов. Так что еще и из-за разницы в возрасте не особо много общих интересов – тем более, молодые себя чувствовали уже звездами. Далеко они не пошли.
– Ветераны их не осаждали?
– Вот, кстати, что мне нравится в НБА – там иногда подписывают ветеранов не столько для того, чтобы они играли, а скорее для поддержания атмосферы в команде. У нас такое не принято, к сожалению. Если у нас ты выходишь за какой-то возраст, что клубы думают, что ты уже не можешь играть на высоком уровне, они просто не дают тебе контракт.
– Самый удивительный человек, с которым вы познакомились в США?
– На одном ужине в нашей компании была Кэмерон Диаз. Но у меня не было желания с ней фотографироваться или еще что-то – я как-то не люблю людям навязываться. Ну да, звезда голливудская, что делать. Просто получилось так, что Тони Паркер, с которым я еще с молодежной команды знаком, тогда встречался с Евой Лангорией, и в Вегасе мы были большой компанией – там же встретили Кэмерон Диаз.
– И как она?
– Ну для меня это не событие, не знаю, как она. Вот другой человек на моем побежал бы фоткаться, а я нет. В Чикаго я как-то в лифте с Кевином Спейси ехал, например. Я поздоровался, все культурно. Но надоедать мне кому-то не хочется, а сам я не того уровня, чтобы со мной звезды начинали говорить.
– Звезда из России, общение с которой доставило вам удовольствие?
– Иван Ургант. Очень приятный человек, разговаривал с нами так, как будто мы знакомы двести лет, никаких замашек царских-барских. Да и вообще в Боско-доме в Лондоне было здорово – очень семейная обстановка. Приходишь и знаешь: здесь тебя все поддержат. Потому что все те люди, которых мы видели в доме, потом приходили на трибуну и болели за нас.
Казино, «Лада»
– Когда вы в последний раз заходили в казино?
– В 2010-м, уже когда уехал из НБА. Были в отпуске в Лас-Вегасе с друзьями, и пришлось сыграть, потому что все играли. Сначала в плюс, потом в минус. После этого три дня не играл, обиделся на казино. А в последний день перед отъездом зашел еще раз и вышел в ноль. Просто я не люблю проигрывать. И не готов выкидывать деньги, несмотря на то, что сейчас я могу себе это позволить – потому что знаю, как тяжело они даются. Я же не в богатой семье вырос. У нас отец умер рано – мне было восемь, брату – одиннадцать. И мама одна нас воспитывала, работая на трех работах. Лишних денег у нас не было никогда.
– Что вы купили с первой зарплаты?
– Первая зарплата у меня было сто долларов, и я ее отдал маме. А первая серьезная покупка – «Лада» ВАЗ 21150. Два года на ней ездил – сначала в «Саратове», а потом еще какое-то время в ЦСКА. Все были на иномарках, а я на «Ладе». И Сергей Моня.