Отставка Базаревича

— Начну с нетривиального: правда, что идея дизайна новой формы «Локомотива» принадлежит вам?

– Да, все верно.

— Нестандартно для большого начальника. И как вам это пришло в голову?

– Ну, во-первых, мы хотим продавать свою форму. Хотим, чтобы болельщикам нравилось ее носить. А люди любят носить что-то красивое, качественное и правильно оформленное. И эти четыре буквы LOKO — они просились на форму. Они уже прочно ассоциируются с нами, с нашим клубом, с девизом наших трибун «Вперед, «Локо!». Так что изобретать велосипед нам не пришлось. Все лежало на поверхности. По-моему, получилось неплохо.

— Вот что точно не лежало на поверхности, так это приглашение Стива Нэша на пост главного тренера «Локомотива». Неужели эта идея действительно озвучивалась?!

– Озвучивалась. Но только в форме шутки. На тот момент я даже не знал, закончил ли он официально карьеру. Естественно, это было не всерьез. Скажем так, с нашей стороны это было бы несколько опрометчиво — приглашать главным тренером команды Евролиги действующего игрока НБА, в Европе никогда не игравшего.

— У нас есть даже играющие президенты клубов. Взяли бы Нэша играющим тренером.

– Да уж. Ну, если только исходя из желания, чтобы о нас написали в газетах.

— Инфоповод был бы громкий...

– Честно говоря, я даже не знал, собирается ли Нэш вообще становиться тренером.

— Теперь ясность вроде бы наступила. Учтете на будущее?

– Постараемся.

— Теперь серьезно про тренеров: почему все-таки решили уволить Базаревича?

Одной фразой на этот вопрос точно не ответить. Было много факторов. Во-первых, развитие игроков и в первую очередь россиян.

— Так Базаревич же именно этим и славится, разве нет?

– Вот мы тоже так думали. И ставили перед ним такую задачу: развитие российских игроков и вывод их на новый уровень. Кто-то в меньшей степени, кто-то в большей, но каждый по итогам сезона должен был прибавить, стать сильнее. Все-таки, учитывая наши возможности, мы должны выстраивать несколько иную стратегию, нежели ЦСКА, «Химки» или даже УНИКС.

— И почему ее не получилось строить с Базаревичем?

– Еще раз – тут много факторов. И они не всегда видны. Психология, атмосфера в команде, взаимоотношения между игроками. Пресловутые группы, наконец. Тут легионеры, там русские...

— То есть после Пашутина с этой же проблемой не совладал и Базаревич?

– К моему огромному сожалению. Я старался помочь им в этом, но факт есть факт: создать боеспособный коллектив с единым духом, единой целью не удалось. И отчасти из-за этого нам в итоге не удалось взять то, что фактически было у нас в руках. В итоге Базаревич доработал сезон — мы завоевали бронзовые медали, но по потенциалу, конечно, эта команда была способна на большее.

— Она временами и показывала очень неплохой баскетбол.

– Совершенно верно — временами. За счет класса, за счет мотивации и, конечно, благодаря решениям тренера. Когда это совпадало. Но в целом нужно признать, мы имели проблемы со стабильностью, настроем и мотивацией в течение всего сезона. И в итоге это вылилось в проблему с результатом. Поймите меня правильно, я бы очень хотел, чтобы у нас работал российский тренер. И «Локо» – один из немногих клубов, который предоставлял эти шансы. Базаревич – хороший тренер и тактик, знающий баскетбол. Ему не хватило психологии и опыта работы в больших клубах. Уверен, что Сергей в ближайшее время найдет свою команду и, возможно, станет одним из претендентов на должность главного тренера сборной России, если такой шанс представится. Я, как член тренерского совета РФБ, такую кандидатуру поддержал бы. После получения wild card Евролиги мы решили сделать ставку на опытного и титулованного тренера, более прогнозируемого что ли.

— Более прогнозируемого? Но ведь греческие тренеры за пределами Греции – шаткий прогноз. Прошлогодняя история УНИКСа опасений не вызывала?

– Опасения были, конечно. Более того, Барцокас не был нашим первым кандидатом, если честно.

— А кто был первым?

– Сейчас бы не хотелось это обсуждать. Но после первого же разговора с Барцокасом я понял, какой это серьезный специалист. На той встрече я фактически только сидел и слушал. И ловил себя на мысли, что мы сходимся во взглядах практически во всех аспектах развития клуба. В том числе и в вопросе подготовки российских игроков.

— Эта история живо напоминает другую, в которой другой Андрей Владимирович (президент ЦСКА Андрей Ватутин – прим. ред.) тоже был очень впечатлен беседой с Душко Вуйошевичем. Но у того в итоге в ЦСКА ничего не вышло.

– Это всегда риск, никто и не спорит. В России вообще работать сложно. Но на данный момент я вижу, что это очень серьезный тренер с отличным пониманием игры и всех ее аспектов, а кроме того – сильный психолог, да и просто интеллигентный, открытый человек. И с отличным английским языком, кстати.

«Палач с топором»

— В очередной раз слухи отправляли в Краснодар Фотиса Кацикариса. Это не он тот самый первый номер в вашем списке?

– Нет, первым он не был. Но в списке был. Мы встречались летом и долго разговаривали. Не знаю, почему он в итоге решил пойти в испанскую «Мурсию», но у нас с ним все было просто. Мы сделали предложение, он его не принял, но в итоге нам посчастливилось сотрудничать с Барцокасом.



— Какой карт-бланш у Барцокаса?

– Максимальный. Как и у всех тренеров, которые у нас были. Почему-то из меня все пытаются сделать палача, который постоянно нависает с топором над шеей тренера. Но обратите внимание: мы никогда не увольняли тренера за поражения. Игры и результаты матча – это только видимая часть, все остальное клуб ни болельщикам, ни журналистам не показывает. Но именно исходя из этого принимаются решения – как команда сплачивается вокруг наставника, как реагирует на поражения, что происходит с психологией, как игроки относятся друг к другу. Все это совокупность факторов, которая и дает общую картину. Увидеть ее можно только – я подчеркиваю ТОЛЬКО – находясь внутри клубных процессов и понимая их. Просто такова реальность: результат — это далеко не все. Нам важно, чтобы тренер разделял философию клуба. И мог внутри нее работать, развивая и себя, и клуб. Чего, к сожалению, не получалось в предыдущие годы.

— И в чем же было противоречие?

– Тренерам был важен результат, мне было важно развитие. Параллельно с результатом. Я понимаю, что это сложно, но при подписании контракта с Базаревичем это было ключевым пунктом. У него достаточно таланта, чтобы справиться с такой задачей. Он мог бы это сделать. Но после нескольких обидных поражений он перестал доверять россиянам, сделал ставку на легионеров... И в итоге часть из них травмировалась, а часть заканчивала сезон, думая уже о чем-то другом, а тренер на это не влиял. Команда разбилась на группировки — и в решающих матчах этой сплоченности нам и не хватило.

— Сформулируйте упомянутую вами клубную философию в нескольких фразах.

– Философия: строиться. Постепенно, поэтапно. Находить и определять игроков, способных развиваться. Способных расти вместе с тренером и клубом. Ставить общие цели и командные интересы выше личных. Хороший дом начинается с надежного фундамента.

— В связи с переменами в руководстве Краснодарского края и руководстве РЖД нет тревоги за будущее клуба?

В таких ситуациях всегда есть место опасениям. Время такое. Но мы стабильны, нас по-прежнему поддерживает и руководство компании, и руководство края. И я не вижу никаких предпосылок к тому, чтобы что-то изменилось в худшую сторону. Более того, вижу, что наша стратегия и философия находит понимание у новых руководителей.

— Правда, что в свое время вы хотели уволить Евгения Пашутина в тот год, когда он выиграл с «Локо» Кубок Европы?

– Неправда. Там была ситуация, похожая на прошлогоднюю. Мы неудачно начали Единую Лигу ВТБ, в середине сезона занимали пятое или шестое место в своей группе, имея очень сильный коллектив. К ноябрю уже имели четыре или пять поражений. Возможно, на тот момент такое решение просматривалось, казалось логичным. Если есть условия, команда, инфраструктура, но нет результата, к тренеру всегда возникают вопросы. Но мы тогда сделали нужные перестановки, усилились Калниетисом, Брауном, Хендриксом и, можно сказать, помогли тренеру выровнять положение дел.

— Но я как раз слышал о том, что вы хотели уволить Пашутина даже в концовке сезона, когда «Локомотив» уже «покатил».

– Нет, это уже слухи.

— Ходил слух даже о такой формулировке: «только победа в Еврокубке спасет Пашутина от увольнения»...

– Неправда. Тогда уже у нас все было нормально. Понятно, что кое-какие вопросы были. Опять же, мне не нравилось, как используются россияне. Что Пашутин играл уж очень ограниченной ротацией, а российские игроки, на которых клуб делает ставку, практически весь сезон провели на скамейке. Это не могло не беспокоить, и мы много раз говорили об этом с Пашутиным. Но, повторюсь, увольнять Пашутина в концовке сезона никто не собирался.

— Помогите разобраться с феноменом Пашутина. Он работал почти во всех элитных российских клубах. По факту везде давал хороший результат. С такими показателями тренеры подолгу удерживаются на своей позиции. Но не Пашутин. Более того, со стороны кажется, что расстаются с ним без каких-то явных сожалений. В чем дело?

– Трудно сказать. Мое мнение вы знаете: мне кажется, нашим тренерам вообще не хватает умения раскрывать игроков. Помогать им прогрессировать. А это важно. Для нас так особенно. Играть на результат, используя короткую ротацию легионеров, купленных за большие деньги – это просто бесперспективно. Та же история – мы с Пашутиным отдельно обговаривали, что для достижения результата необходим наигранный костяк из россиян.

— А что вам давало основания думать, что Пашутин — подходящий для этого тренер? Его стиль с той самой короткой ротацией уже можно назвать сложившимся.

– Я считал, что российским тренерам как раз должно быть интересно открывать российских игроков. Особенно если клуб тебя в этом поддерживает. Полагал, что в УНИКСе у Пашутина не было такой возможности, что там перед ним такая задача не ставилась. А у нас она есть, и я думал, что именно этим логично заинтересовать российского специалиста.

— Знаменитая ссора Пашутина с Сергеем Быковым. Что там все-таки случилось?

– Скажем так: Сергей взял на себя роль борца за справедливость тогда, показал характер. Противопоставил себя тренеру. Игрок не имеет права так поступать, тут нечего даже обсуждать. Мы приняли единственно возможное на тот момент решение, раз уж примирить их не удалось, хотя я и предпринял попытки.

— Вы ведь понимаете, как сейчас выглядит возвращение Быкова в команду?

– Как?

— Как своеобразное извинение перед ним.

– Чепуха. Не знаю, как такое вообще может прийти в голову. Ни о каких извинениях речи не идет. Мы просто берем конкретного баскетболиста на конкретную позицию. Он нам нужен, мы его подписываем. Точка.

— Но не каждый день президенты клубов возвращают в команду игроков, которых в свое время выгнали посреди сезона за нарушение субординации и открытую ссору с главным тренером.

– Скажу так: это было столкновение двух личностей. Если бы не конфликт, не эта категорическая невозможность примирить их, мы бы Быкова не отчисляли, конечно. Теперь, когда у нас другой тренерский штаб, мы с удовольствием вернули Сергея. После окончания сезона я встретился с ним и спросил, как он смотрит на идею вернуться в «Локо». Он сказал: «Мечтаю об этом». И все, вопрос был решен мигом.

Калатес и Швед

— Ваше главное разочарование за то время, пока «Локомотив» квартирует в Краснодаре? И главная гордость.

– Начнем с хорошего. Главная гордость, конечно, это победа в Еврокубке и серебро Единой лиги ВТБ. Это то, что уже никуда не денется, останется в клубной истории навсегда, и это, безусловно, связано с именем Пашутина. Про разочарование я уже сказал. Параллельно с результатами мы так по-настоящему и не раскрыли ни одного игрока. Надеюсь, в этом сезоне прогресс российских игроков «Локо» станет естественным процессом. И легионеров это тоже касается. Я считаю, что потенциал Брауна, Симона, Хендрикса был выше того, что они у нас показывали. Это наша головная боль: не можем создать необходимый костяк, сыгранный и прогрессирующий вместе. И в итоге мы снова вынуждены обновляться.



— Были игроки, от которых вы отказывались, а потом жалели об этом?

– Так, чтобы мы могли подписать игрока, но сами передумали, а потом он раскрылся где-то еще? Нет, не припомню такого.

— Был шанс вернуть этим летом Ника Калатеса?

– Был. И мы этого очень хотели. Но просто не потянули финансово. Он ушел на очень хороший контракт в «Панатинаикос». К тому же вернулся в родную Грецию, это тоже фактор.

— А Шведу вы контракт предлагали?

– Предлагали.

— Дайте я угадаю причину, по которой не сложилось. Раз уж вам на Калатеса денег не хватило...

– Все верно.

— Видели тот самый знаменитый рейтинг самых высокооплачиваемых игроков Европы, где Швед на первом месте? Это похоже на правду?

– Мне трудно судить, мы-то остановились на сумме в два с половиной раза меньшей чем та, что указана в рейтинге. Теперь только «Химки» могут сказать, какой у Шведа контракт. Но это все же хорошее вложение, я считаю. Возвращение таких игроков в Россию вообще способствует росту интереса к баскетболу.

— Единая Лига ВТБ стала лучше и сильнее?

– Мне кажется, да. Особенно после того, как утвердили круговой формат. Это уже полноценный чемпионат, где каждый играет с каждым и отсутствует элемент везения при жеребьевке групп. Так намного справедливей. А в этом году, надеюсь, будет еще интереснее. Посмотрите, сезон едва начался, а у нас уже вон сколько неожиданных результатов.

— «Локомотив» ставит перед собой задачу заполучить лицензию «А» Евролиги? И что для этого нужно сделать?

– Конечно, ставим. Была по этому поводу даже идея проводить матчи в Сочи...

— Я как раз к этому и подвожу.

– Да, там есть многофункциональный дворец, отвечающий критериям клуба с лицензией «А» Евролиги. Речь не шла о полном переезде в Сочи, – только о матчах Евролиги. Но в итоге в Сочи появилась хоккейная команда, а дополнительных тренировочных хоккейных площадок там нет. И это не позволяло увязать два календаря – хоккейный и баскетбольный. Да и гарантий у нас никаких не было. Евролига формулировала так: «Конечно, мы в этом заинтересованы, это любопытно. Но вы переезжайте, а мы посмотрим, как у вас пойдет». Никто нам никакую лицензию «А» в случае переезда не гарантировал. И это уже был слишком большой риск.

— Какого конкретно количества мест не хватает, чтобы «Баскет Холл» отвечал критериям получения лицензии «А»?

– Двух с половиной тысяч.

— И почему этот вопрос не был учтен при строительстве арены?

– Этот пункт появился в регламенте в 2008-м году, когда арена уже возводилась, а ее проект был утвержден и того раньше.

— Неужели в таком случае нельзя добиться никаких уступок?

– А сейчас дело уже не в уступках. Скорее всего, в ближайшее время формат турнира поменяется. Система распределения путевок, вероятно, станет другой. Будут новые квоты, новые требования. Нужно просто дождаться.

«По 25 протестов за сезон писали!»

— Чемпионата России давно нет. И бог с ним?

– Ну, он как бы есть – внутри формата ЕЛ ВТБ. Вероятно, можно было бы говорить о ведении какой-то параллельной таблицы именно для российских команд, но, если честно, я просто не представляю, как это можно сделать. В целом нынешний формат всех устраивает. Он оптимальный.

— «Черновгейт», скандал пятилетней давности, уже забыт? Все-таки «Локомотив» хоть и косвенно, но поучаствовал в той истории. Неприятное пятно.

– Это было неприятное пятно для всего нашего баскетбола. И эта история хотя бы подвигла нас сформировать впоследствии нормальную лигу. Например, без того судейского произвола, который был, по сути, системой в течение долгого времени.

— И эта система никого не устраивала?

– Безусловно. Вы же помните, как была сформирована ПБЛ? Единогласно. Значит, система не устраивала никого.

— Значит, черновская система не устраивала ни один из клубов. Но почему тогда клубы ее содержали и никак не боролись с ней — вплоть до эффектного динамовского демарша с аудиозаписью?

– А с чего вы взяли, что никто ничего не делал? Делали, боролись по мере сил каждый. По 25 протестов за сезон писали. Никто этого не видел, это не освещалось. И мы протестовали, и все остальные клубы. Просто это ни к чему не приводило – оценки просмотровой комиссии тоже можно было предугадать. Была система замкнутого круга. Вращайся, крутись как хочешь, но результат предрешен. И только благодаря тому скандалу удалось это кольцо разорвать.

— Наши ветераны, как баскетбольные, так и футбольные, с удовольствием поют соловьями, рассказывая о договорняках, коррупционной системе, о том, как «расписывались» целые чемпионаты. При этом сами они, разумеется, ни в чем таком лично не участвовали. Честно говоря, читать эти откровения бывает смешно. Ведь если кто-то продает матчи, то кто-то их и покупает, разве нет? Если есть единая коррупционная система, то в ней участвуют все.

– Могу только сказать, что мы никогда не участвовали в подобных схемах. Для того, чтобы в этом убедиться, достаточно посмотреть наши результаты, а также поднять решающие игры чемпионата с нашим участием. Проверить, как нас в них судили, например.

«Чернов не казался значимым фактором»



— Сейчас со всех сторон только и слышно: «за последние два года наш баскетбол достиг дна, ниже падать некуда, нужно оттолкнуться и выбираться». Вы согласны с этой формулировкой?

– Согласен. Только с той поправкой, что дна мы достигли не в последние два года, а гораздо раньше. Мы просто жили на этом дне. В том, что касается федерации и развития российского баскетбола, то так оно и было. Работа проводилась, но не приносила реального эффекта.

— Но вы ведь были среди тех, кто поддержал Юлию Аникееву в борьбе за президентское кресло в РФБ?

– Да, это так.

— Кстати, прокомментируйте слухи о ваших родственных связях с Аникеевой.

– Это выдумки. Никаких родственных связей у нас нет.

— А с мужем Юлии Сергеевны Константином Гринвальдом, этим колоритным человеком, что вас связывает? Как он оказался на выборах РФБ делегатом от Краснодарской федерации?

– Это занимательная история. Для меня это оказалось полной неожиданностью. От нас должно было быть четыре делегата на отчетно-выборной конференции РФБ. Поехал я, президент краснодарской федерации баскетбола Борис Тихоненко и Андрей Пахутко, директор турнира «Локобаскет – Школьная лига», а четвертого делегата мы брать не стали. И когда Константина спросили на конференции, от какой области делегирован он, последовал ответ: «от Краснодарского края». Так я и узнал, кто наш четвертый делегат.

— Любопытно. И у вас не возникло желание поинтересоваться, как же это случилось?

– Можете сами догадаться, кто его назначил делегатом.

— Я догадываюсь. И тут Гринвальд встает и говорит Андрею Ватутину «закрой рот»...

– Да, тут случилась эта перепалка. Было очень неожиданно и некрасиво, чего уж...

— Перед глазами не начали мелькать картины будущих проблем «Локо»? Все-таки не принято так разговаривать с президентом самого могущественного клуба страны.

– Картины не мелькали, но осадок остался – это был личный конфликт. Оказаться втянутым в такое, не будучи даже в курсе, кто выступает делегатом фактически вместе с нами, это был сюрприз, конечно.

— Будучи противником пресловутой черновской системы, вы все же вошли в исполком Аникеевой, созданный фактически Черновым.

– Понимаете, на тот момент приход к власти Аникеевой выглядел нормальным абсолютно явлением. Это сейчас, по истечении двух лет, понятно, что это было ошибкой. А тогда, находясь в рабочей поездке в Америке, я узнаю, что Александр Красненков покинул свой пост и кандидатом в президенты РФБ является Юлия Аникеева. Что ее поддерживает Лига ВТБ. Я знал ее как хорошего менеджера по работе в АСБ и руководстве Единой лиги ВТБ, думал, что при наличии хорошей команды, при грамотной работе Аникеева – далеко не худший вариант. На тот период ее приход не сулил никаких больших проблем. И приход Чернова не казался таким уж значимым фактором.

— Подождите, тогда ведь уже была обнародована запись телефонного разговора Чернова с Ватутиным, из которой было явно понятно, кто управляет процессами в РФБ.

– Я не особо интересовался этими прослушками. Я знал, что Чернов был почетным президентом при Красненкове и никуда не делся при Аникеевой. Меня пригласили в исполком, я согласился в него войти. Что с того, что там был еще и Чернов? Он же не один в нем, в конце концов. Если в исполкоме достаточно вменяемых людей, он сможет нормально функционировать. Не стоит делать из Чернова такого уж всемогущего монстра, который никому головы поднять не позволял и не давал работать. В исполкоме помимо него было еще полтора десятка человек. И, если мы хотели сделать работу федерации эффективной и значимой для развития баскетбола, то, безусловно, мы могли бы это делать.

— Тогда почему не получилось?

– Потому что пошли неприятные неожиданности. Слишком многие рациональные предложения остались нереализованными.

— Например?

– Например, предложения по изменению формата детских соревнований. Регламентировать четко статус игроков при переходах из школ в профессиональные клубы. Много было предложений. Но они тормозились. Не все, но большинство. Самым значимым камнем преткновения стала попытка получить взносы за паспортизацию легионеров, хотя все права по договору находились у Единой лиги ВТБ. При этом меня интересовало, как решаются системные, инфраструктурные проблемы. И в какой-то момент я понял, что детский, массовый баскетбол не на первом месте в списке приоритетов РФБ. Понимаю, что Аникеева попала в сложную ситуацию, что ей было непросто работать, но факт есть факт: многие решения либо не были приняты вовсе, либо были неверными. Вероятно, этому есть и объяснения, но я их не знаю. Мои отношения с Юлией Сергеевной не такие близкие и доверительные, как многим нравится думать.

— Вы попали в новый тренерский совет РФБ. А вот Чернова и Гомельского в нем нет. Нам воспринимать их отсутствие как повод к оптимизму?

– Этого я сказать не могу. Я в тренерском совете для того, чтобы заниматься проблемами подготовки тренерских кадров, и в первую очередь это касается детско-юношеского баскетбола.

— А как ее необходимо решать?

– Надо создавать систему подготовки кадров. С нуля создавать. Создавать кафедры на базе институтов, давать молодым тренерам доступ к необходимым материалам, к современным методикам. Привлекать зарубежных специалистов.

— Тренер — это отдельная профессия, а не просто бывший игрок, ставший тренером немедленно после окончания карьеры. Согласны?

– Да, конечно.

— Но пока во всем мире формировалась и укоренялась эта тенденция, у нас продолжали сводить все к лозунгам и примитивному противопоставлению «наш тренер — не наш тренер». Есть надежда, что с новым руководством и новым тренерским советом мы наконец начнем «профессионализацию» роли тренера?

– Надеюсь, что да. Поймите, мы как всегда хотели видеть сильных российских тренеров во главе клубов и сборных, так и сейчас хотим. И задача того же тренерского совета РФБ — помогать отечественным специалистам развиваться. И даже помогать им трудоустраиваться. Но, если у нас не хватает квалифицированных кадров, то нужно создать условия для их появления. И воспользоваться при этом положительным международным опытом. Вообще хочу добавить, что приход Кириленко – это глоток чистого воздуха и профессионального понимания вопроса. Надеюсь, в ближайшие годы баскетбол сделает значительный шаг вперед и в России займет то место, которое завоевал во всем мире – второго по популярности вида спорта.

Кириленко, Твиттер и ЦСКА



— Коротко: лимит на легионеров нужен или нет?

– На данный момент нет. Мы и так испортили себе целое поколение игроков этим лимитом. Они получают огромные деньги уже на этапе становления. И, как следствие, перестают относиться к делу профессионально, толком даже не начав. И катаются потом из клуба в клуб, зная, что им гарантирован хороший заработок в любом случае. Но, на самом деле, это претензия не к ребятам. Виновата система, которую мы сами и создали.

— Когда в последний раз возникало желание жестко «напихать» игроку?

– Желание-то может и возникает, но вот когда я в последний раз это делал... Наверное, несколько лет назад с Максимом Шелекето жестко поговорил в раздевалке. Но он тогда был совсем молодым, только пробивался в главную команду. Но вообще давно стараюсь обходиться без лишних эмоций и без разговоров на повышенных. Это не выход, и это не на всех действует. У нас собраны профессиональные игроки, и они должны понимать свою ответственность, значение мотивации и прилежного отношения к делу. А воспитывать на профессиональном уровне уже поздно. Это нужно делать в детско-юношеском баскетболе.

— Кажется, вы единственный президент клуба Единой Лиги ВТБ, у кого есть аккаунт в Твиттере. Сами его ведете?

– Когда как. В основном сам, но иногда и сотрудники помогают.

— Любимое развлечение людей в соцсетях – «срач» в комментариях. Доводилось вступать в перепалки?

– Нет, конечно. Неразумно это, ссориться по интернету с человеком, которого ты даже не знаешь. К тому же многие критикующие просто недостаточно информированы. Они видят решения и их последствия, но не знают причин, по которым эти решения были приняты. Оценивают только по верхушке айсберга. А в жизни клуба огромное количество нюансов, скрытых от посторонних глаз.

— А журналистам, написавшим про вас что-то «не то», звонить с «разговором по душам» случалось?

– Никогда. Даже вот последний материал вашего коллеги Филиппа Прокофьева не заставил. Он там вопрошает: «как можно было не сохранить команду!». Да я бы может кого-то и сохранил, причем с удовольствием. Но не всех удалось удержать. Да и не всегда это верно — во что бы то ни стало сохранять костяк. Люди теряют мотивацию. Взять тот же ЦСКА: для их костяка это огромная мотивация — выиграть, наконец, Евролигу. Странно прозвучит, но в каком-то смысле это даже хорошо для них, что они все время останавливаются в шаге. Это мобилизует, сохраняет команду единой. Но, как только они сделают последний шаг, – а я надеюсь, что это случится в этом сезоне, – мотивация пойдет на спад. Или им нужно будет перетряхивать состав.