После двух матчей в Санкт-Петербурге «Зенит» повёл 2-0 в полуфинальной серии Единой лиги ВТБ против «Химок». Свой вклад в успех внёс и Райан Тулсон, ставший самым результативным игроком второго матча с 24 очками, а также реализовавший решающие штрафные. В преддверии третьей игры с одним из лучших снайперов Единой лиги пообщался корреспондент «Чемпионата».

«Для меня это очень приятный опыт – творить историю баскетбольной команды и города»

– Вы проводите второй сезон в «Зените». Какие ощущения сложились от команды и Санкт-Петербурга?


– Всё очень здорово, оба сезона получились успешными. В прошлом году мы финишировали на третьем месте в Единой лиге ВТБ, что является наивысшим достижением для команды. В этом мы закончили регулярный чемпионат на втором и сейчас находимся в шаге от первого в истории финала. Поэтому для меня это очень приятный опыт – творить историю баскетбольной команды и города.

– Какой матч в форме «Зенита» будете ещё долго вспоминать?

– Хм, нет какого-то одного особенного. Пару недель назад я установил свой личный рекорд, набрав 37 очков в Таллине. В прошлом сезоне я забросил больше 30 УНИКСу в решающем пятом матче полуфинала. Мы были очень близки к цели, но всё-таки не прошли казанцев. Мне было невероятно приятно победить «Локомотив», который проводил феноменальный сезон в Евролиге. Тогда эта победа позволила нам закрепиться на третьей строчке. Так что таких матчей было много.

– Можно сказать, что этот сезон стал лучшим в вашей карьере?

– В командном плане безусловно. Второе место в «регулярке» – это лучшая для меня позиция за все проведённые годы в Европе, а я поиграл в Испании, Италии и Турции. В Еврокубке мы дошли до четвертьфинала, где, к сожалению, уступили «Локо». Поэтому если суммировать все результаты, то вполне можно сказать, что этот сезон стал действительно лучшим.

– И всё-таки в Еврокубке вы совсем немного не дотянулись до Алексея Шведа по результативности.

– Просто мне постоянно выпадал шанс проявить себя, и я им пользовался. Сергей Карасёв и Янис Тимма пропустили много игр, и мне приходилось больше отвечать за нападение команды, чем обычно, и мне это очень нравилось. Присутствие Стефана Марковича также очень помогло. Он невероятный разыгрывающий, который всегда может найти пасом самого «горячего» баскетболиста на площадке, что заметно упрощает игру.

– В этом сезоне за «Зенитом» закрепилась репутация сильной команды, в которой нет лидера. Это больше плюс, чем минус?

– Я считаю, что это явный плюс. Если у вас есть один конкретный лидер и вдруг он получает травму или выдает плохую игру, в большинстве случаев команда проиграет. Если у меня не пойдёт, то всегда есть Сергей, Янис, Аарон Уайт, который провёл три потрясающие игры в этом плей-офф или Кайл Лэндри, также действующий очень эффективно. У нас очень много опций в атаке, и в этом плане мы похожи на множество лучших европейских команд.


«Майкл Джордан играл словно бог»

– Многие до сих пор удивляются, когда узнают, что ваш дядя – тот самый Дэнни Эйндж, собравший «Большое трио» в «Бостоне», с которым в 80-х сам неоднократно становился чемпионом.

– С ним был очень весело. Каждый раз, когда он давал какой-то совет, я всегда внимательно слушал. Его сын примерно моего возраста, поэтому мы были не просто двоюродными братьями, а настоящими друзьями. Постоянно играли в баскетбол, иногда он поглядывал за нами и останавливал, если нужно было что-то подсказать. Нам повезло, что он играл за «Санз», как раз в то время, когда мы жили в Финиксе. Мы встречались чуть ли не каждую неделю на их матчах, где я был болбоем. Это невероятный опыт для ребёнка, который своими глазами видел всех суперзвёзд НБА.

– Кто произвёл наибольшее впечатление?

– Майкл Джордан. Он играл словно бог, и это действительно было круто, когда я увидел его в первый раз. Хотя самым первым, конечно же, был Чарльз Баркли, но так как он играл за «Финикс», я видел его гораздо чаще остальных. Он всегда шутил на площадке, был очень забавным. Когда же ты смотрел на Майкла, то казалось, что он самый классный парень на планете.


– Получается, Чарльз за это время не изменился?

– За эти 20 лет Чарльз ни капли не изменился. В этом плане, возможно, всё стало только хуже (смеётся).

– Какая-то симпатия осталась к «Финиксу»?

– Абсолютно, несмотря на то что сейчас они очень плохи. Я по-прежнему болею за «Санз» и довольно плотно слежу за их сезонами. Там же играет мой партнёр по университетской команде Ронни Прайс. И ещё я думаю, что у меня есть обязательство перед семьёй – болеть за «Бостон».

Я по-прежнему болею за «Санз» и довольно плотно слежу за их сезонами. Там же играет мой партнёр по университетской команде Ронни Прайс.
– В Европе вы известны благодаря своему броску. Кого-то копировали с детства или такая форма выработалась сама?

– Бросок я выработал сам, но я немного пытался повторить движения Дэнни, естественно. Мы с ним очень похожи – оба комбогарды, способные закрывать сразу две позиции. Второй –Дэн Марли. В своё время он был невероятным снайпером в «Финиксе». Но, как и любой ребёнок тогда, я мечтал бросать как Майкл Джордан или Энферни Хардуэй. Со временем у меня стало получаться, и всё становилось только легче. Для меня нет ничего приятнее звука, когда мяч пронзает сетку, не задевая дужек.

– Лучший шутер современности?

– Стивен Карри. Многие могут забивать по 25-30 очков за матч, но с точки зрения снайперского таланта с ним могут сравниться единицы. Среди них Кайл Корвер и Клэй Томпсон. Но Стэф просто невероятен. Некоторые броски, которые он совершает… Вы думаете, что это просто ужасный бросок, а он его реализует. То есть при бросках после получения и с дриблинга, думаю, у него просто нет конкурентов в мире.

Многие могут забивать по 25-30 очков за матч, но с точки зрения снайперского таланта с Карри могут сравниться единицы.
– Искусство трёхочкового эволюционирует вместе с игрой?

– Не думаю. Я вообще считаю, что мы практически видим, как игра разрушается. И это происходит не только в Америке, но и по всему миру. Дети сейчас не хотят изучать азы баскетбола, а просто дурачатся, совершая огромное количество бросков. На самом деле, я соглашусь со многими экспертами, включая Чарльза Баркли. Социальные сети позволили всем видеть невероятные слэм-данки и трёхочковые, но люди не понимают, что за этим стоит огромная работа. И вместо того чтобы изучать основы, сейчас все просто хотят повыше прыгнуть и побыстрее забить. Ведь преуспевают в этом лишь единицы, коих мы и видим в НБА.


«Сын многое понимает по-русски»

– К вам на матчи постоянно заглядывает Данни. Вы посещали матчи футбольного «Зенита»?

– Плохо, что в футбол играют на открытом пространстве, а в России не так и тепло. Но мы с семьёй и даже с некоторыми партнёрами по команде смогли посетить несколько матчей. А вот на новой арене я ещё не был, но если останусь, надеюсь, что всё-таки там окажусь.

– И как вам наш европейский футбол? Немногие американцы включат трансляцию.

– Да, в Штатах у нас за футболом обычно не следят. А ещё мне не нравится, что забивается мало голов. В баскетболе каждая команда может набрать за матч 100 очков, а здесь всё происходит достаточно медленно, так ещё и может закончиться нулевой ничьей. Сложно проникнуться такой игрой, но когда ты знаешь парней из футбольной команды, которые смотрят на тебя, то на их играх становится веселее.




– СКА должен быть вам гораздо ближе.

– Да, в прошлом году много ходили и в этом точно выбрались 3-4 раза. Мы подружились с Юакимом Линдстрёмом, который играл за СКА в прошлом сезоне, но потом вернулся в Швецию. Я также плотно общаюсь с Виктором Тихоновым, который большую часть жизни провёл в США, его отец работал в «Сан-Хосе». По сути он – русский американец, даже женат на американке.

– Большинство американцев, отвечая на вопрос о свободном времени, обычно употребляют слово, у которого нет точного эквивалента в русском языке. Что для вас пресловутое chilling?

–Боюсь, что для меня chilling уже просто не существует. У меня три ребёнка, старшему из которых шесть лет. Так что для меня это означает – проводить время с семьёй.

– Фильмы и видеоигры также не входят в ваше расписание?

– Только если «диснеевские», которые я смотрю с детьми. Кстати, парни подарили мне новый портативный Nintendo, в который я иногда поигрываю. А так почти всё время уходит на конструктор и игрушечные гонки. Сын приходит из школы, и мы иногда играем на приставке.

– Кто выигрывает?

– Он, конечно (смеётся). Иногда ищу в Интернете чит-коды, чтобы помочь ему.


– В одном из интервью вы говорили, что дети изучают русский язык. Каков прогресс?

– Весьма внушительный. Мои девочки-близняшки только-только учатся английскому, поэтому мне тяжело судить, насколько хорошо они воспринимают русские слова. А вот сын знает все цвета, числа, базовые предложения. «Меня зовут Эшер» без проблем говорит по-русски, поэтому он многое понимает.

– А у вас?

– Я остановился в развитии с момента моего приезда (смеётся). Если Василий Карасёв что-то хочет до меня донести, то, естественно, говорит на английском. У нас есть хороший друг семьи, который при необходимости всё переведёт с русского. Я знаю, что это плохо, потому что в других странах я немного пытался изучать базовые фразы, но с Константином такой необходимости просто нет.

– Несколько месяцев назад мы разговаривали с Янисом Тиммой, и он не смог назвать одно конкретное любимое место в Санкт-Петербурге.

– Одного конкретного и у меня нет, хотя мы были и в Эрмитаже, и в Петергофе, и в нескольких соборах, причём по несколько раз. Когда к нам приезжают друзья, мы становимся для них гидами по городу. В Санкт-Петербурге есть огромное количество потрясающих мест.

– Если вы пройдёте «Химки» и попадёте в Евролигу, это повлияет на ваше решение о том, останетесь ли вы в Санкт-Петербурге или нет?

– Сейчас ложно сказать, но у меня прописана опция в контракте, поэтому решение я буду принимать совместно с моим агентом и руководством команды, разумеется. Для меня самым главным является комфорт моей семьи, а в Санкт-Петербурге жене и детям очень комфортно, поэтому с удовольствием рассмотрю предложение «Зенита».