«Петр Великий — малыш...»

— Тимофей, скоро вам исполняется 25 лет. Как думаете, на сколько процентов вы реализовали свой спортивный потенциал?

— Тренеры говорят, что я возможности своего тела реализую не на все сто. Да и сам чувствую — могу прибавить на ой-ой-ой сколько... Возможно, это какая-то неопытность, в некоторых моментах еще просто не догоняю мозгами, а в чем-то работает сдерживающая, тормозная система. Ведь нельзя раскрываться всему сразу — силы будут нужны на долгий путь. Да и к тому же большие игроки всегда позже самореализуются, чем баскетболисты среднего роста. Буду стараться пользоваться всеми своими преимуществами.

— Говорят, в НВА вы очень много работаете над собой.

— Есть такое. Но даже при изнуряющих тренировках я поправился на 6 кило, хотя, замечу, это исключительно мышечная масса. У меня улучшились скоростные данные, резкость, прыжок — без такой прибавки мне было бы крайне тяжело соперничать с баскетбольными гигантами.

— А как думаете, мужчины до скольких лет растут?

— Мужчина должен расти всю свою жизнь. У нас интерес и жажда жизни должны присутствовать всегда. Если у мужчины пропадает идея, цель и стремление ее реализовать, наступает медленная смерть. Конечно, травмы спортивные и моральные могут нарушить эту тягу ввысь хотелось бы, чтобы ни мне, ни нашим мужчинам это не грозило: Тьфу-тьфу-тьфу… (Сплевывает через левое плечо.) Короче, у меня еще есть шанс подтянуться.

— Тимофей, по сравнению с вами даже Петр Великий был бы малышом. А в жизни такой рост не мешает?

— Относительно Петра Первого — действительно, даже на ребят ростом 2,05 я смотрю сверху вниз, и для меня это невысоко. Правда, бывают неприятные моменты, когда, скажем, на улице подходят, без всякого стеснения дергают за майку и говорят: «Ну ты, парень, здоровенный! Сколько в тебе роста?» А в повседневной жизни, бывает, иногда бьюсь о косяки и люстры головой, шишки тоже нужны. (Смеется.)

Шок от Шакила

— Что больше всего поразило в НБА и к чему дольше всего привыкали?

— Наверное, больше всего поразила организация — все продумано до мелочей. Вот там я по-настоящему понял: великое в малом: А привыкал я больше всего к самой игре. Вроде бы тот же самый баскетбол, но вышел на площадку, и начинается такая скорост-ная карусель, что голова идет кругом. Себя пришлось менять кардинально.

— И в чем конкретно?

— Намного спокойнее начал относиться к проигрышам. Там нет никакого траура и не раздувают трагедии при поражении. Здесь у нас не так много игр, и если проигрываешь одну, то это уже чревато в дальнейшем. А за океаном такой поток встреч, что, если даже проигрываешь 2–3 матча, ничего страшного не происходит. Всегда есть время наверстать и выйти в лидеры. Поверженных на Западе нет: если хочешь, всегда можешь добиться самых больших высот.

— Так ли страшен Шакил О’Нил, как его малюют?

— Не сказал бы, что я его боялся. Но Шак — действительно величественная, грандиозная личность во всех планах. Могу себе представить, как в лучшие свои годы при росте 2,16 и весе почти в 150 кг он как танк шел на тебя. Шок и ужас!.. В жизни же он добрый человек. В 33 года получил университетский диплом. Чего стоит одна его фраза: «Люди считают, что деньги и слава важны, но это лишь малая часть пирога. Чтобы быть защищенным, нужно иметь образование». Он — пример для подражания, и многие афроамериканцы пошли учиться: Жалко, что в этом году он завершил свою спортивную карьеру.

— Надо, наверное, иметь большую дерзость, чтобы прийти новобранцем в НБА и набирать по 25 очков за матч? Не удивлялись себе: «Ну, Тима, ты даешь»?

— Определенное удивление было, но только от того, что ты теперь играешь против кумиров, у которых учился по телевизору 10 лет назад. Хотя к этому достаточно быстро привыкаешь. Сейчас могу сказать: «Я не такой мертвый, как сам себе казался, и неплохо играю в НВА».

Игра без сантиментов

— Тимофей, есть ли какое-то внятное объяснение такому парадоксу: наши юноши на европейских и мировых первенствах в баскетболе, хоккее, футболе занимают лидирующие позиции. А как доходит дело до взрослых чемпионатов, то картина часто удручающая, и выступают наши сборники по принципу то густо, то пусто.

— Наверное, есть несколько причин этому феномену. Когда молодой спортсмен начинает зарабатывать приличные деньги, то, на своем опыте могу сказать, наступает определенное расхолаживание — очень тяжело заставить себя работать и отдаваться полностью. Вторая причина — в том, что молодые играют все вместе и чувствуют себя в сборной команде единым целым. А потом разъезжаются по клубам, и происходит размывание командного духа и лидерских качеств амбициозного спортсмена. Сидеть на лавке и ждать своих двух минут игры очень тяжело, поверьте.

— Сколько легионеров должно быть в клубах и сколько единовременно выступать на площадке?

— Я бы не сказал, что легионеры — помеха во внутренних чемпионатах, у именитых мастеров есть чему учиться. Но и не сказал бы, что это очень круто. Своим молодым надо больше доверять. Тренеры относятся иначе к русским игрокам, к ним нет такого доверия, как к испытанным 28-30-летним. Думаю, двух легионеров хватило бы на площадке и 4–5 в команде — и это была бы разумная золотая середина. Потому что сразу подтянулось бы много русских талантливых ребят.

— Справедливо ли, что на Олимпиаду напрямую попадает всего одна команда, занимающая 1-е место в Европе? А скажем, от Океании сразу едут несколько команд?

— С точки зрения отбора это справедливо — попадает сильнейший. Но в то же время на чемпионат мира попадают с континентов явно слабые команды, которые нельзя сравнивать даже со середнячком из Европы. Здесь определенная разбалансировка есть. Хотя я понимаю руководителей баскетбола — игру гигантов надо развивать во всем мире.

— Почему сборную страны возглавляет иностранец? Разве у нас нет своих тренеров и специалистов? Ведь братья Александр и Евгений Гомельские вывели сборные на олимпийские высоты.

— Возможно, когда в сборную пришел Блатт, то на тот период не было других достойных тренеров. Но сейчас такие специалисты есть, к примеру Евгений Пашутин. Но таких высот, которые показали легендарные братья Гомельские, думаю, никто не достигнет.

— Не слишком ли много получают баскетболисты?

— Если получают, то, наверное, этого заслуживают. Ты просишь — тебе дают или не дают. Никто за красивые глаза платить не будет, там все просчитывается.

— Не спорю, в США все просчитывается, но в то же время у страны самый большой долг в триллионы долларов. Америка живет по принципу римской империи: хлеба и зрелищ.

— Согласен: шоу, хлеба и комфорта. Все во имя человека, все во благо человека.

— Вам хватает денег, которые вы зарабатываете?

— Наверное, человек так устроен, что ему всегда будет мало того, что на счете. Я не жалуюсь. Деньги надо зарабатывать, пока можешь. Посмотришь на наших ветеранов — они фактически нищенствуют. Поэтому себя на будущее надо финансово застраховать. В США у каждой команды есть свой бюджет, всякий фанат через интернет может зайти и узнать, за что он платит деньги, сколько получает каждый игрок, то есть все финансовые составляющие открыты. Там я плачу налоги почти в 40%. В России же я не считаю целесообразным распространяться о своих доходах, просто не хочу, чтобы завидовали или неправильно меня понимали.

— В Китае баскетболистам установлен потолок — 10 тысяч долларов в год и ни цента больше. На ваш взгляд, это правильный подход?

— С такой уравнительной системой согласиться тяжело. Но если бы такую систему ввели во всем мире, я вряд ли бы остался играть в России, хотя очень ее люблю. В Америке и Европе больше возможностей профессионально раскрыться. Да и просто там теплее: Шучу.

— Может, поэтому Андрей Кириленко принял американское гражданство и не хочет играть за сборную?

— Понять его могу — с американским паспортом по всему миру передвигаться намного проще. Если бы предложили, думаю, я и многие другие не отказались бы от такого документа. Но, с другой стороны, мне совершенно непонятно, почему Андрею сразу приписали все грехи, посчитав его чуть ли не предателем? Начали пенять, мол, знаменосцем на Олимпиаде был: За Америку он играть не собирается и никогда не говорил, что не будет играть за Россию. Он нам еще крепко поможет.

— Тимофей, а гимн России можете спеть?

— Слова знаю, но, как американцы, положа руку на сердце, петь его не буду. Такие показушные прибамбасы — не мое. Не в этом заключается патриотизм. Мне что-нибудь попроще: спокойно выслушал, без сантиментов, с холодным умом сыграл и победил соперника. Вот это по-нашему, по рабоче-крестьянски.

— Не надо лукавить, Тимофей! Вы не так просты.

— Конечно, вату не валяю: Простота и ясность ближе моему существу.

— Вы согласитесь с мнением Блатта — если сборная будет играть от всей души, с горящими глазами, то сможет обыграть любую сборную?

— Думаю, Блатт, говоря это, подразумевал, что ребята полностью должны отдаваться игре. Но, несмотря на то что мы заняли на последнем чемпионате 7-е место, играли чест-но за Россию, не халтурили, и на команду было приятно смотреть.

«Отец привел в баскетбол за руку»

— Правда ли, что отец был первым вашим тренером?

— Не совсем так. Он в юности хорошо играл в гандбол. И сам всегда мечтал, чтобы его дети добились успеха в спорте. Еще когда я учился в начальной школе, к нам в класс на урок пришла знаменитая Кира Тржескал, которая воспитала много известных баскетболистов. Она отобрала самых высоких учеников и пригласила на тренировку. Я попал в число приглашенных, но почему-то не пошел. И только через неделю сказал об этом папе. Он страшно возмутился такой моей безответственностью, взял меня за руку и повел в спортивную школу. И я начал тренироваться у тренера Геннадия Панютина. В моей школе в разные годы занимались также Антон Понкрашов, Федор Лихолитов и многие другие известные мастера.

— Вы с семьей переехали в Краснодар в возрасте 10 лет. Там уже баскетбольная школа была не столь добротная, как в Петербурге?

— К сожалению, это так. Но к тому времени этим видом спорта я заболел очень серьезно. Играл сначала в поселке Энем, где мы жили. Потом ездил на тренировки в поселок Афипский. Тренер мой, Лысенко Евгений Максимович, работал хорошо. Но в Ленинграде у баскетболиста просто больше возможностей для прогресса.

— В Краснодаре выросли двое знаменитых центровых — Пападопулос и Саврасенко. Вы с ними там пересекались?

— Оба намного старше меня. Саврасенко, уже будучи известным спортсменом, приезжал на стадион «Труд» и давал там мастер-класс. Я, правда, в том мероприятии не участвовал, а только наблюдал со стороны.

— Игра в питерских клубах, а особенно в «Химках», проходила у российских болельщиков на виду. А как обстоит дело в США? Работают ли с вами в клубах специализированные тренеры центровых?

— В Нью-Йорке с центровыми работали главный тренер команды и его помощник. А в Денвере был такой специалист, который приходил в зал за час до начала тренировки и проводил тренировки именно для центровых.

«Английский не учил из-за лени»

— Как вы изучали английский?

— Честно скажу, в школьные годы я выучил всего лишь два слова — «хэлло» и «бай».

— То есть из-за интенсивных занятий спортом у вас не было времени на учебу?

— Скорее, английский не учил из-за своей лени и разгильдяйства. Родители постоянно меня за это ругали. Осваивал по ходу занятия баскетболом. В «Химках» сначала обучился каким-то ключевым словам. По ходу общения со Скариоло и Блаттом старался расширить свой словарный запас, запоминать новые фразы. А когда уже стал готовиться к отъезду в США, пару месяцев интенсивно занимался у частного педагога. А потом уже в американских клубах в процессе общения быстро пошло изучение языка. Сейчас уже на тренировках понимаю все, переводчик не нужен.

— Когда к вам из России приезжали гости, что вы им интересного показывали?

— В Денвере я еще сам мало что увидел помимо спортивного зала. Не успел. А в Нью-Йорке водил на Эмпайр, на авианосец-музей.

— А как насчет русской кухни?

— Мне понравилась Mari Vanna. Я туда водил родню и свою, и своей жены. Симпатичное такое заведение.

— Это на Брайтоне?

— Нет. На Брайтоне, к сожалению, мне ничего из специализированных русских пищевых точек не понравилось.

— В НБА с кем-то из баскетболистов подружились?

— В Нью-Йорке из игроков команды я сошелся с итальянцем Данило Галлинари ближе, чем с другими. А сейчас мы вместе играем в Денвере. Может быть, нас роднит европейский менталитет, который все-таки чем-то отличается от американского. Может быть, просто Данило оказался общительнее и доброжелательнее других игроков команды.

«Жена разбирается в баскетболе»

— Ваша жена — спортсменка?

— Алла увлеченно занималась баскетболом в школьные годы. Но потом в вузе основные усилия тратила на учебу. Получила диплом по специальности «туризм» в Академии на Сходне — это недалеко от Химок.

— У вас в команде есть приятели, с которыми вы дружите семьями?

— Пока в «Химках» играл, я не был женат. Но с Аллой мы знакомы около трех лет, так что она еще тогда ходила на все мои матчи. Соответственно, она познакомилась с подругами или женами моих друзей по команде — Шабалкина, Понкрашова и других. Потом, когда играл в Нью-Йорке, там я вообще не видел жен или девушек у своих товарищей по команде. Так что семьями подружиться мы ни в Нью-Йорке, ни в Денвере еще ни с кем не успели.

— Алла хорошо разбирается в баскетболе?

— Жена профессионального спортсмена обязана разбираться в его виде спорта. По крайней мере мне так кажется. Алла плотно следит за моими выступлениями, за игрой моих команд. Но с лишними обсуждениями моей игры не лезет ко мне. Во всяком случае хорошо чувствует, когда я расположен к таким разговорам, а когда у меня нет ни настроения, ни сил.

— А с родителями баскетбольные темы обсуждаете?

— Мой папа — неимоверный фанат спорта, и он очень ревностно следит за моими успехами. И потому при встрече и даже при телефонном разговоре, в том числе и через океан, отец сразу старается перевести разговор на обсуждение моей игры. Он ведь и по телевизору, и через интернет старается посмотреть все мои игры.

— И вы обсуждаете?

— Я сразу говорю: давай, потом об этом поговорим: завтра, например. А назавтра, при повторных его попытках, опять прошу: потом. Что поделать, когда я встречаюсь с родителями, мне больше хочется обсудить именно наши семейные дела, а не спортивные. А отец ведь не только обсуждает со мной баскетбольные дела, но еще и покритиковать норовит мои действия на площадке!

— Что вам уже говорил Дэвид Блатт по поводу подготовки к чемпионату Европы?

— В этом сезоне мы с ним еще ни разу ни встречались. Но мне из федерации уже сообщили, что 18 июля начнем тренироваться в Москве.

— Чемпионат Европы пройдет в Литве. Как там вам раньше игралось?

— В эту страну я пару раз приезжал на матчи и еще один раз на сборы в составе «Химок». Нормальная страна. Для меня главная ее особенность — там очень любят баскетбол. А в остальном нечто среднее между Россией и Западной Европой. И я надеюсь: наших болельщиков туда приедет достаточно много. Так что при поддержке трибун будем себя чувствовать почти как дома.

Досье «Труда»

Тимофей Мозгов, баскетболист

Родился 16 июля 1986 года в Ленинграде. В возрасте 10 лет вместе с семьей переехал в Краснодар. Профессионал с 2004 года. Играл за «ЦСКА-ВВС-2», «Химки».

В 2010-м подписал контракт с клубом НВА «Нью-Йорк Никс» на три года на сумму 9,7 млн. долларов. В феврале 2011-го был обменен на прежних финансовых условиях в клуб «Данвер Наггетс». Женат.