– Мы на подмосковном паркете. Это лучшая площадка в твоей карьере?

– Это мой дом. Играю здесь очень долго, завоевал много титулов. Поэтому пока лучшая.

– На этой площадке ты установил свой главный рекорд: 12 трехочковых за матч и 40 очков всего. Вписал свое имя в историю клуба.

– Конечно, это приятно. Раскрылся, наверное, мой бросок. И это в первую очередь благодаря партнерам, которые смотрели на меня, выводили на эти броски. Низкий поклон им и тренеру. В большей степени этот рекорд принадлежит им.

– Что тогда твое главное достижение? Потому что открываем Википедию – а там написано: «Егор Вяльцев. 12 трехочковых за игру».

– Для меня главное достижение – победа на молодежном чемпионате Европы-2005 в Чехове.

– Это когда было? Это ж молодежный турнир! Ты уже давно взрослый мужчина, а говоришь про молодежные турниры.

– Потому что это была лучшая команда в моей жизни, я считаю.

– Прямо сейчас ты глухой запасной в своей команде. Рекордсмен клуба, мы знаем, что ты можешь забивать, можешь защищаться. Но на площадке почти не появляешься. Это проблема?

– Так и есть. Проблема, и в первую очередь для меня.

– Почему так произошло?

– Наверное, мало тренируюсь. Надо больше тренироваться.

– Это сарказм. А ты обещал говорить правду и только правду.

– Да нет. Так сложилась ситуация. Мы за два года дважды меняли тренеров. Сейчас опять новый штаб, новая философия. Я стараюсь вникнуть в эту философию, чтобы занять свою нишу в этой команде и приносить ей пользу. На сколько буду выходить – не важно. Но мне надо играть. Я хочу играть, и я буду играть.

– Сейчас из каждой микроволновки слышится: «Швед – супермен, Швед – супергерой, Швед-Швед-Швед…» А это твой конкурент на позиции. Тебя раздражают эти разговоры?

– Нет. Леха мой друг – раз. Он мой партнер по команде – два. У нас есть конкуренция, это нормально.

– Друг и партнер – это хорошо, но сам Швед говорит: «На площадке у меня нет друзей».

– Нет друзей, но мы с ним в одной команде играем. Когда вместе выходим на площадку против другой команды. Но, к сожалению, очень редко. Хотелось бы больше. Мое мнение – если бы мы выходили вместе больше, мы бы достигли большего.

– Спрошу прямо. Чтобы тебе проводить больше времени на площадке, Шведу нужно хуже играть или тебе лучше?

– Мне нужно лучше играть. И Шведу нужно побольше отдыхать. Вот так.

– Помнишь свои первые очки в профессиональном баскетболе?

– Да. ЦСКА играл дома с «Локомотивом-Ростов». Я выхожу на поляну за 40 или 50 секунд до конца, это было достаточно легко для меня в то время.

– Не каждый может похвастаться такими первыми очками в карьере. Обычно выходят, нервничают, переживают – и как-то заковыривают. А ты взял – и забил мощный данк через Диму Соколова, многие это помнят. А он – не маленький мальчик.

– Это действительно так. В молодые годы я был таким. Сейчас по ряду причин уже не так агрессивно иду на кольцо, а раньше специально «пер» до конца, постоянно хотел забить именно сверху. Мне хватало прыжка, чтобы забить и через «больших». Меня и накрывали, и сбивали, я ломал руки.

– Ты сломал руку на конкурсе по броскам сверху.

Реклама 18
– Нет, после. Мы пошли тренироваться в зал в Перми.

– То есть ты понимаешь, что эта дерзость приводит к травмам?

– Да. К сожалению, да. Нужно более осмысленно подходить к проходам, броскам сверху. В быстрых отрывах, например, когда ты можешь забить спокойнее, нужно это делать. И сохранить свое здоровье, понимая, что тебе еще играть.

– В какой момент Егор Вяльцев перестал быть дерзким?

– В 30, наверное. Меня всегда так учили: «Ты себя должен приносить в жертву ради команды».

– Ты приносишь себя в жертву?

– Да.

– Где этот алтарь на площадке? Извини за иронию, но кажется, что сейчас он на скамейке. Ты чувствуешь в этом несправедливость?

– Да. Я должен играть, и я еще могу помочь своей команде.

– На тебя делали ставку в ЦСКА, ты много играл в «Триумфе», ты был лидером «Урал-Грейта», ты рекордсмен в «Химках». Но твоя карьера в сборной России так по большому счету и не состоялась. В чем причина?

– Во мне. Значит, нужно было как-то найти подход к тренерскому штабу. Тем более, что они менялись, так что причина не в одном тренере.

– Есть ли сейчас вероятность, что ты окажешься в национальной команде?

– Все может быть. И я надеюсь на это. Если я буду играть свое время, то меня обязаны будут позвать. Потому что я буду показывать свой баскетбол.

– Ты по-прежнему хочешь играть за сборную?

– Да, я хочу играть за сборную.

– И, конечно, я должен спросить: самый нелюбимый тренер?

– Прошлогодний.

– Душко Иванович.

– Да.

– Даже в химкинском лесу рассказывают про 6-часовые тренировки у Ивановича. Это выдумка?

– Нет, это правда. Чистая.

– Шесть часов тренировки?

– Да, это нормально было для него. Это хорошая школа для молодых ребят.

– Что можно делать шесть часов на площадке? Матч идет два часа.

– Его философия – в том, чтобы ты всегда перешагивал свою планку. Чтобы матч для тебя был как прогулка. Я все понимаю, если бы это была предсезонная подготовка, где ты закладываешь базу на весь год, а после этого входишь в нормальный ритм. Но у нас же продолжалось все!

– Это правда, что ты ставил ультиматумы: «Если тренер остается, я ухожу из команды»?

– Я бы так сделал.

– Ты говорил об этом руководству клуба?

– Нет, руководству клуба не говорил.

– То есть это байки?

– Это брехня.

– Тебе приходилось «избавляться» от тренера?

– Нет. Каким образом?

– Есть такой термин – «сливать тренера».

– Никогда этого не делал.

– С Римасом Куртинайтисом у тебя было много дискуссий, споров, ты подрывал его авторитет. По крайней мере, он так говорил.

– Уж с Куртинайтисом всякое было. Но чтобы сливать – это надо быть самоубийцей. Если бы сейчас был Куртинайтис – я бы сейчас играл. Смело могу сказать. Минут 25 точно. И все было бы прекрасно.

– Ты скучаешь по Куртинайтису?

– Да, скучаю, откровенно.

– В «Химках» есть дедовщина? И ты ее возглавляешь?

– Конечно, обязательно. Я всегда это делаю. Иначе не было бы команды. Молодые должны понимать, к чему им нужно стремиться. Но это не значит, что мы их давим, унижаем и не даем раскрыться.

– Мы – это кто?

– Я и Сергей Моня.

– То есть вы с Моней занимаетесь дедовщиной в подмосковных «Химках»?

– Конечно. Мы посвящаем в команду «Химки» молодых ребят.

– Иностранцев тоже воспитывать надо?

– Обязательно. Без этого никак нельзя.

– Как?

– Ну, во-первых, командные правила. На утреннюю тренировку приезжаешь – ты обязан со всеми поздороваться. За руку. Это нормально.

– Проявить уважение к «старикам»?

– Да не к «старикам», со всеми поздороваться. Не говорю о том, что персонально надо ко мне подойти. Ты зашел – подойди, со всеми поздоровайся, включая персонал, тренера…

– Прояви уважение.

– Да. Я считаю, что это нормально. Если не проявляет уважение – мы ему говорим об этом. У нас тренеры все здороваются.

– В твоей карьере случались драки внутри раздевалки?

– Конечно. Много раз.

– Дедовщина.

– Это не дедовщина, а нормальное выяснение отношений.

– Где чаще ты дрался: в своей раздевалке или на площадке?

– На площадке, наверное, больше.

– Егор, кто сильнее, тот и прав?

– Конечно. Это закон джунглей.

– Ты воспитанник ЦСКА, твой сын ходит в хоккейную школу ЦСКА, а ты хочешь обыграть ЦСКА. Что-то не сходится.

– Это нормально. Для сына я выбираю лучшее.

– У тебя в семье болеют за ЦСКА…

– Кто болеет?

– Сын.

– Он болеет за ЦСКА и за «Химки». Я ему говорю: «Если ты играешь в этой команде, ты обязан за нее болеть. Но когда ты приходишь на мои матчи, ты обязан болеть за меня».

– Ну вот, выговорился – и полегчало? С новыми силами в бой?

– Да есть еще много чего сказать.

– «Слабенько», как говорит Владимир Родионов? Или «так себе», как говорит Андрей Кириленко? Тяжело было?

– Нет.