Мы встретились с сербским специалистом в Белграде и расспросили его о:

• любви к Греции и голубям;

• поражении ЦСКА в 2005-м, Маркусе Брауне и Теодорасе Папалукасе;

• Дмитрии Хвостове и «Динамо»;

• сборной Югославии, которая могла обыграть «Дрим-тим»;

• и победе над ЦСКА в финале Евролиги-2012.

Детство и баскетбол, пенсия и Греция

– Чем вы занимаетесь?

– Теперь у меня есть возможность делать то, что я не мог на протяжении всей жизни. Я работал тренером до 73 лет, и сейчас могу проводить время с семьей, заниматься вещами, на которые никогда не хватало времени.

Я всегда говорил, что должен быть профессионалом – и для меня это означало посвящать всего себя работе. Например, за пять лет в Москве у меня не было времени даже раз сходить в Большой театр. Моя философия состояла в том, чтобы работать 24 часа в сутки – над разными аспектами. Иначе нельзя быть профессионалом.

Сейчас у меня есть время поддерживать отношения с друзьями, в том числе и из баскетбола, вот только что мы встречались с Димитрисом Итудисом. После всех «Финалов четырех», побед и поражений у меня осталось множество друзей по всему миру, и для меня важно, что мы остаемся близки, что, скажем, я могу поехать в Америку и встретиться с Греггом Поповичем.


РЕКЛАМА
Реклама 18+
Я по-прежнему являюсь членом технической комиссии ФИБА. Мы работаем над тем, как улучшить игру через изменения правил.

Когда меня спрашивают, не скучаю ли я, то всегда отвечаю: даже если бы в сутках было 50 часов, я знал бы, как ими распорядиться.

– Вас знают как очень образованного человека. Почему вы решили связать жизнь именно с баскетболом?

– Потому что это интересно. Мы с братом увлеклись баскетболом очень давно. Нам было по 13-14 лет. Мой отец – доктор юридических наук – всегда наблюдал за нами из-за высокого дерева и говорил матери: «Слушай, я не понимаю, что они там вообще делают с мячом, прыгают как обезьяны». Его идея состояла в том, чтобы его сыновья выросли бойцами, гладиаторами. Мужчинам приличествует играть в футбол или заниматься боксом или борьбой. Тогда никто не видел в баскетболе сверхатлетичного зрелища, в которое он превратился сегодня. Нам говорили, что это игра для девчонок и геев. Так нам говорили мои друзья из футбольных и боксерских клубов. И посмотрите, что происходит сейчас: именно баскетболисты – образец физической и психологической закалки. Баскетбол привлек меня с первого взгляда: возможно, из-за того же, что заметил еще генсек ФИБА Бора Станкович – баскетбол – единственный спорт, который тянется к небу.



Я никогда не планировал, что посвящу этому всего себя. Мой брат – он был старше меня на шесть лет – действительно отличался блестящими тренерскими находками: у него всегда были новые идеи, собственное видение. Он был просто гением.

Но мой первый тренер – а это легендарный тренер Бора Ценич – предложил мне работать с молодежными командами и выстроить подготовку с самых юных возрастов. То же самое я пытался сделать потом, когда возглавил ЦСКА: я помню Шведа, Курбанова и Вяльцева еще с тех самых времен, когда они играли за молодежные команды.

Я сам был средним игроком, не звездой, но постепенно втягивался в процесс – сначала работал в молодежке, затем возглавил «Партизан», где работал с двумя лучшими игроками того времени (Кичановичем и Далипагичем – Sports.ru)… Я очень счастливый человек, мне довелось поработать с таким количество великих игроков разных поколений. И после этого я возглавил сборную Югославии. То есть я прошел по ступенькам и потренировал на всех уровнях.


Я пытался образовывать моих игроков, но это лучше спросить у них, повлиял ли я как-нибудь на них. Главное: я пытался их научить много работать, постоянно становиться лучше. Лучший игрок – тот, кто выкладывается на максимум. Очень часто меня упрекали в том, что я не умею работать с суперзвездами, но для меня суперзвезда – не тот, кто много получает, а тот, кто является примером для остальных. Очень горжусь, что мои игроки именно у меня проводили лучшие сезоны.

Более того, мне кажется очень важным, чтобы игроки знали культуру, историю страны, где они выступают. Хорошо, что они получают вовремя зарплату. Но когда я пришел в ЦСКА, то я хотел показать игрокам Россию – мы ездили вместе в Петербург, ходили в Эрмитаж, в другие музеи, посещали исторические места в Москве. Знаю, что игрокам это не особенно нравится. Но куда бы мы ни приезжали, мы пытались сходить в местные музеи и познакомиться с культурой. Это было нормально для того баскетбола, в котором я вырос. Сейчас у игроков нет времени на учебу. Раньше баскетбол называли академическим видом: подразумевалось, что им занимаются только люди, которые получили высшее образование. Сейчас все иначе: они начинают играть в юном возрасте, сезоны очень длинные, матчей слишком много.

– Вы сейчас большую часть времени проводите в Греции. Когда вы туда только приехали, на вашу жену напали болельщики, потом на вас нападали болельщики… Как вы полюбили эту страну?

– Впервые я побывал в Греции в 1980-м. Тогда я стал тренером «Ариса» и переехал туда исключительно потому, что у моего сына были проблемы с дыхательными путями: врачи порекомендовали ему сменить климат. Тогда я начал контактировать с людьми из этой страны.

Второй этап – это начало 90-х, когда великой Югославии не стало и я поехал тренировать ПАОК.



Все действительно изменилось, на мой взгляд, когда нам с Желько Обрадовичем удалось повлиять на греческий баскетбол: мы тренировали множество игроков той сборной Греции, которая блистала в нулевых. Благодаря этому у меня сложились очень хорошие отношения со множеством людей. Я постоянно получал предложения – из Италии и Испании, но принял решение остаться в этом регионе, в восточной части Балкан. Там я проработал 16 лет. Оттуда я уезжал только в Россию, когда работал в ЦСКА и «Динамо».



Голуби, романтика, политика

– Рассказывают, что у каждого вашего голубя есть имя… Как вы вообще увлеклись голубями? Читал, что ваш отец был против.

– Да, мой отец говорил, что тот, кто следит за голубями, всегда витает в облаках. Соответственно, проблемы в школе и так далее. Поэтому он был против. Я тоже был против того, чтобы мои сыновья много времени уделяли голубям, но в детстве думал иначе. Голуби были со мной на протяжении всей жизни: я развожу сербских высоколетных голубей, и в каждом контракте было прописано, чтобы в моем доме должно было быть место для голубей. К сожалению, лишь в Москве это было невозможно: там слишком холодно.

Мне кажется, что любовь к голубям у меня идет по материнской линии. Я представляю четвертое поколение нашей семьи, которое занимается голубями. Первое, о котором я знаю достоверно, представлял мой дальний родственник и гениальный изобретатель Никола Тесла, хотя я не люблю говорить о нашей родственной связи. Затем ими увлекался мой дядя, профессор, который занимался проблемами сельского хозяйства и написал множество книг о голубях. И затем мы с братом: мы занялись ими еще маленькими – у меня есть фотография, где я держу голубя, хотя мне тогда было только два года. Сейчас у меня очень много голубей, это огромная любовь.

Меня привлекает в них очень многое.

Во-первых, это спорт. У нас соревнования на всех уровнях: на клубном уровне, на уровне города, на уровне страны. Есть четкие правила соревнований, есть специальные люди, которые их оценивают.

Во-вторых, голубь – это символ мира и дружбы. Символ любви. Это очень-очень верно.

Наконец, чтобы ощутить близость с голубями, нужно сконцентрироваться и начать думать как голубь. Это необходимо, чтобы понять, чего они хотят. С игроками то же самое. Отношения между игроками и тренером не складываются, если у них нет психологического, физического и душевного контакта. Душевный контакт – это очень важно. Понятно, что нельзя сравнивать игроков и голубей. Но в моей работе у меня никогда не было психологов, специальных помощников, всегда психотерапевтическими отношениями в команде я занимался самостоятельно.



И последнее – красота. Когда голуби вырастают, шея у них переливается лиловыми, зелеными, серыми цветами. Когда светит солнце, лучи падают на шею, и тогда в отражении вы видите самые прекрасные цвета на свете. Сложно сказать, что прекраснее: когда они поднимаются на самую высоту, очень-очень высоко, или когда они возвращаются обратно, без энергии, пролетав 14-15 часов. Мне кажется, это очень тонкое объяснение. Этого не всегда понимают даже те люди, которые занимаются голубями.



– В последнее время вы были вовлечены и в политику. Как это получилось?

– Ко мне просто обратились и попросили поддержать кампанию, поддержать определенные идеи со стороны спорта. Я быстро понял, что мне это не подходит: в политике все построено на компромиссах. Для меня важно, что политика – это способ сделать что-то лучше для людей, для страны, а не для себя. К сожалению, в большинстве стран, которые переживают переходный период, самыми успешными и богатыми людьми являются как раз политики. Я не понимаю этого, не могу идти на такие компромиссы – для меня важно искать наилучший вариант. И поэтому я пришел к тому, что нужно держаться подальше от политики.

– Я читал ваше интервью, где вы рассказывали об изменениях в Белграде по сравнению с вашим детством. Кажется, они вам не очень нравятся и вы хотели бы что-то поправить. Это правильное ощущение?

– Дело в том, что все изменилось. Например, если бы мой брат, который умер молодым, воскрес сейчас, он бы совершенно не узнал район Црвени Крст, в котором мы выросли. Но, друг мой, проблема не в том, что инфраструктура поменялась… Сами люди изменились. Моя философия состоит в том, чтобы верить в молодых людей, которые живут сейчас.

Проблемы баскетбола, Итудис, Попович, ленивые европейцы

– К вопросу о компромиссах. Вы работаете в технической комиссии ФИБА, при этом столько лет проработали в лучших клубах Евролиги. Между ФИБА и Евролигой возможен компромисс?

– Я очень близок с представителями ФИБА и очень близок с представителями Евролиги. Считаю, что обе стороны должны сделать все возможное, чтобы разрешить конфликт в ближайшее время. И причина тут проста – баскетбол. Мне кажется, они должны создать совместную комиссию, которая бы примирила позиции обеих сторон. В нее должны войти люди, которые понимают, что у обеих сторон есть свои преимущества, обе стороны могут что-то предложить. Сейчас ни ФИБА, ни Евролига не хотят компромисса, но я верю, что это возможно.

– В целом вас беспокоит ситуация в европейском баскетболе?

– Я бы не стал говорить, что европейский баскетбол в кризисе. Но очевидно, что НБА настолько сильна, что с ней невозможно соревноваться, и она собирает всех лучших игроков по всему миру. Потолок зарплат уже поднялся выше 100 миллионов долларов.

Мне кажется, что наши игроки должны уезжать туда: каждый клуб, каждый тренер должны гордиться, что воспитали людей, которые выступают в НБА. Я тренировал многие поколения игроков, и они все уезжали – от Диваца и Петровича до Богдановича и Теодосича. Очень рад за них. Но что важно. Когда игрок готов, пусть он уезжает в НБА. Но сейчас уезжают совсем молодые игроки, которых драфтуют из школ, из университетов.



В 80-е к нам приезжали такие люди, как Боб Макаду и Майк Д’Антони, и тренеры могли на примере опытных американских игроков обучать молодых. Сейчас же американцы доминируют, они играют даже за многие национальные команды. Понятно, что европейским клубам очень тяжело: их молодежь уезжает, а им на смену приходят американские игроки более низкого уровня. Ситуация тяжелая.

Я не говорю о кризисе. Посмотрите на Евролигу: она расширяется, соревнования становятся все интереснее, все залы заполнены… Но, как член технической комиссии ФИБА, я могу судить об уровне игры, и мне кажется, он должен быть выше.



– Современный баскетбол отличается от того баскетбола, в который ваши команды играли в 70-е. Вам он нравится?

– Мы должны просто принять, что баскетбол меняется. Например, когда-то Бора Станкович, генсек ФИБА, и Радомир Шапер, президент технической комиссии ФИБА – самые влиятельные тогда люди в баскетболе – спросили меня насчет изменения правил. Предложения были самыми разными: размеры площадки, трехсекундной и так далее. И тогда я им сказал, что европейские игроки очень ленивые и нам нужно скорректировать правило 24 секунд. Я впервые сыграл против команды НБА в 1988-м, это были «Бостон Селтикс» с Лэрри Бердом, Деннисом Джонсоном, Макхэйлом и всеми. Очень талантливая команда, но самое важное: все наши броски совершались под конец владения. И вот я им предложил, чтобы команда выходила со своей половины за 8 секунд. Это правило всем понравилось, и его потом взяли и в НБА.

В 90-х у нас была очень плотная игра, забивали очень мало, но игра зависела не столько от защиты, которую ставили тренеры, сколько от того, что на атаку давалось 30 секунд. Сейчас игра стала гораздо быстрее, агрессивнее при переходе в атаку. Это привело к тому, что некогда лучшие тренеры, специализирующиеся на позиционных атаках, не могут приспособиться. Даже лучший тренер в мире Грегг Попович говорит, что ему не нравятся трехочковые, и шутит, что с таким же успехом можно ввести четырехочковые. Но что поделаешь, мир меняется, нужно приспосабливаться под эти изменения.

Это не вопрос тенденций баскетбола, это вопрос того, как вы собираете свою команду: правильные игроки под правильную философию. Раньше основополагающей была игра два на два. Теперь у вас есть большие парни вроде Адетокумбо или Леброна, под них освобождают площадку и дают им возможность играть один на один, а снайперы стоят на дуге и ждут.



Баскетбол нельзя изменять искусственно, ориентируясь исключительно на цифры, например, количество выброшенных трехочковых. Мне нравится любой качественный баскетбол, какой бы эпохе он ни принадлежал.

– Димитрис Итудис рассказал, что именно вы познакомили его с Желько Обрадовичем. Что вы в нем увидели?

– Мы здорово сработались с ним в ПАОКе, подружились, он даже останавливался у меня дома. И мне кажется, это был важный момент в его карьере, когда я сказал Желько: «Обрати внимание на этого молодого человека. Он очень хороший тренер, знает несколько языков, настоящий лидер». Сейчас мы очень близки с ним. Рад, что он вырос до лучшего тренера Евролиги.



Самое важное в тренере – это характер. Нужно быть лидером, уметь вести за собой. Затем уже идут другие качества: понимание психологии и все остальное. Димитрис – очень харизматичный и образованный человек, ему нравится обучать игроков.