Белорусский легионер — об американском образовании, турецких нравах, украинских залах и самой лучшей в мире болельщице

В стартовом матче третьего круга «Спартак» одержал важную победу в Люберцах, несмотря на отсутствие Егора Мещерякова. Из-за травмы белорусский легионер пока не может помочь команде, но надеется сыграть в плей-офф.

— В игре с «Триумфом» ребята проявили настоящий командный дух, — сказал Егор в начале нашей беседы.
– Сейчас видны плоды той большой работы, которую мы проделываем на тренировках. Да, сезон сложился не так удачно, как предыдущий, но у нас есть шанс восстановить свое реноме в плей-офф. Ведь не зря говорят, что запоминается последняя фраза. Вот и у нас появляется возможность ее произнести.

Вместо карандаша взял в руки мяч

— Если бы не спорт, кем бы вы стали в жизни?
— Когда с девяти лет занимаешься баскетболом, сложно представить себя в другом деле. У моего отца золотые руки. Он и лепит, и вырезает, и рисует. В детстве родители и у меня пытались нащупать жилку художника. Учили правильно держать карандаш и закрашивать контуры. Я внимательно выслушивал все пожелания и делал по-своему. Родители помаялись пару месяцев и решили, что этому парню предназначена другая стезя.
— Баскетбол вы выбрали сами?
— Тоже в какой-то степени гены сказались. Отец играл за университетскую команду, а работая в такой важной в советские времена структуре как Госснаб, участвовал в ведомственных спартакиадах. В различных легкоатлетических дисциплинах зачетные очки приносил и на баскетбольную площадку тоже выходил. Меня поначалу пытались отдать в плавание, затем целый год в фехтовальную секцию ходил. Дома к этому времени начались разговоры о том, что расту я быстро, и надо бы в баскетбол отдать. Как раз в этот момент мне и повстречался на улице человек, который предложил прийти в зал. Мой первый тренер — Алексин Вадим Николаевич. Все получилось как-то само собой.

Американские университеты и турецкие страсти

— После окончания школы вы уехали учиться в США…
— Естественно, на мой выбор повлиял баскетбол. К тому времени я уже не мыслил жизни без него. Студенческий баскетбол в Америке – это настоящая индустрия. На матчи собирается по 20-40 тысяч зрителей, прямые трансляции решающих матчей идут на всю страну. Баскетбольная команда нашего университета зарабатывала на телевизионных контрактах столько, что хватало на два с лишним десятка видов спорта, культивируемых в вузе. Меня поначалу поражало, что на матчи приходили выпускники университета, достигшие немалых вершин в науке, политике или бизнесе. Люди, лет двадцать назад получившие дипломы, как бы окунались в свою студенческую юность. Анализируя уже сейчас американский студенческий баскетбол с позиций спортивного менеджмента, поражаюсь, насколько грамотно этот продукт преподносится потребителям.
— Говорят, что любой выпускник американского университета мечтает попасть в НБА…
— В Америку вместе со мной уехали еще несколько белорусских ребят, и мы часто обсуждали эту тему с Александром Кулем и Андреем Кривоносовым. Думали, что нужно окончить университет, получить диплом, а уж затем выставлять свою кандидатуру на драфт. У нынешних скаутов несколько иной подход. Чем раньше уходишь в профессионалы, тем лучше. Мне, наверное, следовало предпринять попытку после второго курса, когда я провел хороший сезон в NCAA. Через два года мною никто не заинтересовался. Пытался пробиться в НБА через летние лагеря «Чикаго» и «Нью-Джерси», но просмотр заканчивался фразой: «Мы позвоним тебе позже». Любой соискатель престижного места понимает, что она означает.
— Из трех чемпионатов стран дальнего зарубежья какой произвел самое сильное впечатление?
— В Италии я играл за клубы Серии «В», которые по своему потенциалу не уступают многим европейским грандам. Там начинают свои европейские карьеры многие выпускники американских университетов. Салоники – город специфический, особенно по отношению к Афинам. Ну а Турция – это вообще нечто!
— Чем же вас так впечатлили соотечественники отца Остапа Бендера?
— На играх «Бешикташа» практически не было женщин. Такое впечатление складывалось, что в баскетбольный зал приходили фанаты одноименной футбольной команды, привыкшие устраивать погромы на дерби против «Фенербахче» и «Галатасарая». В зале творились просто немыслимые вещи: болельщики, если, конечно, их можно так назвать, выламывали кресла и бросали их на баскетбольный паркет. Матч прерывали где-то на час, пока подъезжали несколько сотен полицейских, а затем продолжали, как ни в чем не бывало. Про плевки, швыряние монет и говорить не приходится. Такого нездорового экстремизма на трибунах я нигде не встречал. Можно ведь болеть, как в Италии или Испании, где на трибунах по-настоящему баскетбольная обстановка, а можно — как в Турции.

В «Спартак» — со второй попытки

— Контракт со «Спартаком» вы подписали летом 2008-го, хотя вас настойчиво звали в Питер еще годом раньше…
— После завершения контракта с УНИКСом у меня были приглашения из Питера и Владивостока, но я поехал в Мариуполь. Украинский чемпионат достаточно своеобразный. Баскетбол в этой стране любят, но инфраструктура там осталась на уровне 20-летней давности. Играли чуть ли не в школьных залах, вмещающих 500 человек максимум. Да еще на паркете, уложенном в советские времена и покрашенном миллион раз.
— Чем же прельстило вас приглашение от «Азовмаша»?
— Я ехал в Мариуполь к литовскому тренеру Римасу Гирскису. Он работал с «Азовмашем» несколько сезонов и ставил перед клубом задачу пробиться в «Финал восьми» Кубка ULEB. Если бы не проблемы со здоровьем у Римаса, который вынужден был оставить работу в середине сезона, мы бы наверняка ее выполнили. В «Азовмаше» был очень приличный состав, да и зал на 2,5 тысячи зрителей.
— Не боялись идти в «Спартак», который перед началом прошлого сезона считался безнадежным аутсайдером российской Суперлиги?
— Не всегда нужно идти в команду с громким именем. Куда важнее уловить момент ее подъема. Это как в биржевой игре: поймаешь момент, когда акции растут в цене, – будешь миллионером. Я видел, насколько амбициозен Евгений Пашутин. Он явно не собирался работать с клубом-аутсайдером. Личный звонок Евгения Юрьевича многое решил. Он сказал, что верит в меня и я ему нужен для создания новой команды. Это решило все вопросы. Ведь играть и жить в одном из красивейших городов России мечтают практически все баскетболисты.
— Чем запомнился первый сезон в Питере?
— В первом матче в «Юбилейном» (это был еврокубковый поединок против румынской команды) на трибунах было несколько сотен зрителей. Стук мяча о паркет эхом отдавался. Очень неприятное ощущение! Даже Турцию вспоминал. В полуфинале чемпионата России против «Химок» был уже аншлаг. Такое впечатление было, что мы своей игрой вернули баскетбол в город. Начинался сезон для «Спартака» ни шатко, ни валко, мы вылетели из еврокубка. Потом была драка в Ростове, сплотившая команду. Пашутин не раз говорил в своих интервью, что зарабатывание денег – это одно, победы и поражения – другое, но ничто не идет в сравнение с чувством, что команда своей игрой вернула болельщиков на трибуны.

Жена баскетболиста – это профессия

— Самым верным вашим болельщиком является супруга Татьяна…
— Мне было не так-то просто уговорить ее пожертвовать собственной карьерой. Татьяна с красным дипломом окончила Педагогический университет в Минске, собиралась поступать в аспирантуру. Немало аргументов привел, чтобы убедить ее собрать чемоданы и уехать со мной в Италию. Такая уж участь у жен спортсменов, приходится жертвовать своими амбициями и карьерой. Я ей клятвенно пообещал, что после завершения своей буду жертвовать ради нее. Мы жили в странах с разными культурами, и всегда Татьяна была рядом со мной и помогала в трудных ситуациях.
— Сетовала ли супруга на свою участь?
— К сожалению, в народе бытует стереотип жены спортсмена: эдакая кукла, которой всегда скучно, и приходится заниматься шопинг-терапией, чтобы развеяться. Поверьте, это далеко не так. Постоянные переезды, стрессы от поражений и многие жизненные невзгоды приходится преодолевать вместе. Татьяна у меня – боевая подруга.
— Вы предпочитаете после поражений обсуждать с ней перипетии завершившейся встречи или стараетесь побыть в одиночестве?
— По-разному бывает. Поначалу Татьяна была дилетантом в баскетболе. В Италии она как-то спросила: «Почему тебе сегодня не нарисовали 23 очка, как в прошлой игре?» Пришлось деликатно объяснить, что очки в баскетболе не рисуют, а забивают. За годы, проведенные вместе, супруга стала настоящим специалистом. Может сделать замечание, которое и тренер не рискнет. Поэтому стараемся после игры выдержать паузу.
— На игры с вашим участием Татьяна ходит всегда?
— Конечно! А как иначе? Татьяна – очень открытый человек и не имела проблем ни в одном из городов, где мне доводилось играть. Разве что в Стамбуле первые два-три месяца. Вы же знаете, как турецкие мужчины реагируют на красивых женщин славянского типа! Пришлось Татьяне выучить несколько крепких турецких выражений, и все встало на свои места.

Белорусская тема – большая боль

— Вы несколько раз признавались лучшим баскетболистом Белоруссии. Что означает для вас это признание?
— Для меня все, что связано с белорусским баскетболом, большая боль. Для развития игры там ничего не делалось десятилетиями. Вот и скатилась наша национальная сборная во второй европейский дивизион и никак не может оттуда выбраться. Когда тебя признают лучшим, приятные ощущения проходят через две секунды. Лучше бы больше занимались развитием детского спорта. То, что я слышал от своих первых тренеров, иначе чем маразмом назвать трудно. В последние годы, правда, сделали некоторые шаги, связанные с возрождением профессиональной команды в Минске. Она даже участвовала в нынешнем сезоне в Кубке вызова и, если удастся, попытается заявиться в Единую лигу ВТБ.
— Именно в Минске вы планируете завершить свою карьеру?
— Пока об этом речь не идет. Контракт со «Спартаком» у меня подписан по схеме «2+1», и после завершения нынешнего сезона будем обсуждать этот «плюс».
— Как к этому отнесется ваша «боевая подруга»?
— То, что мы когда-нибудь вернемся в Минск, у нас в семье не обсуждается. Сейчас в нашей квартире идет большой ремонт, и Татьяна руководит этим процессом. Я ее даже в шутку называю менеджером по перестройке.