— Как вы себя чувствуете в новом городе, в новой команде?

— Все хорошо, постепенно осваиваюсь.

— Не знали, что раньше город носил имя «Сталинград»?

Честно, не знал, хотя статуя «Родина-Мать», конечно, очень известна.

— С чего начался ваш путь в баскетболе? Обычно же говорят, вот я вырос до двух метров и понеслась…

— Нет, как видите, во мне нет двух метров. Вся моя семья, так или иначе, занималась баскетболом, хотя это на меня нисколько не повлияло. Я был не очень хорошо сложен для баскетбола, и начал только в 14 лет.

— Американский футбол? Может быть, бейсбол?

— Да, занимался и тем, и тем. В одном из футбольных матчей меня неплохо захватили, и после полученной травмы я бросил это дело. Я был хорош в бейсболе, но никогда не понимал всего процесса. Скачешь, как угорелый по полю на тренировках, а выходишь на матч — стоишь, будто вкопанный. Тогда я понял, что мне слишком скучно в бейсболе, решил, что он все же не для меня.

— Вы выступали во втором дивизионе NCAA, забили более 1500 очков за свой университет, и, по сути, были местной легендой. Расскажите о вашей студенческой карьере.

— Да, я действительно выступал 4 года за Норсистерн Стейт и вместе с командой выиграл первенство второго дивизиона. Это был действительно значимый опыт, я научился очень многому.

— У нас сложилась четкая иерархия. Сначала футбол, затем хоккей, и только потом баскетбол. В Америке все совсем иначе. Все четко выстроено от «высшей школы» до НБА.

— Действительно, в Америке баскетбол очень популярен, даже в моей родной Оклахоме, которая считается футбольным штатом. Кстати, у меня была довольно успешная школьная карьера, и, тем не менее, этого было недостаточно, чтобы на меня просто обратили внимание. Очень тяжело пробиться куда-либо. И, даже уже сейчас, в Европе полно отличных игроков, которые ждут своего шанса.

— Любому американцу достаточно непросто освоиться за границей. Совсем другая культура, другой язык, другой менталитет. Как вы прошли через этот процесс?

— Конечно, в первые годы я испытал настоящий культурный шок. Моя голова буквально раскалывалась от других языков. Но постепенно привыкал, хотя некоторые трудности остались. Например, в зимние месяцы довольно проблематично осматривать достопримечательности, тренировки два раза в день. Но в целом, мне нравится жить и играть в Европе.

— В Европе большинство мест в клубах зарезервировано за местными игроками. Тяжело было играть без соотечественников?

— Сначала, как вы знаете, существовали определенные лимиты. Вы не могли иметь более двух американцев в команде, сейчас же эти барьеры сняты. Здорово иметь рядом с тобой еще троих-четверых земляков, это очень помогает, в первую очередь в повседневном общении.

— Сейчас в «Красном Октябре» вместе с вами пять легионеров и конкретно четверо американцев. Как вы взаимодействуете за пределами игровой площадки?

— На самом деле мы не так много общаемся вне тренировочного процесса. Посудите сами – тренировки, перелеты, переезды. Достаточно времени проводим вместе. Но мы все еще притираемся друг к другу, привыкаем к городу, к клубу. Уверен, что по ходу сезона, конечно же, будем общаться чаще.

— Американские и европейские стили, безусловно, различаются. В США игра построена на атлетизме, в Европе на тактике. Сложно ли было адаптироваться к местным реалиям?

— Всегда нужно адаптироваться к определенным условиям. Зато в Европе много умных больших, которые понимают игру куда лучше американцев. После завершения игровой карьеры я планирую тренировать детишек, и европейский опыт только поможет мне в будущем.

— Вы играли в Австралии, Пуэрто-Рико, на Филиппинах, в Европе, одним словом открыли для себя все материки. Где вы чувствовали себя максимально комфортно.

— Австралия, без сомнений. Почти та же культура, тот же язык, пусть и с небольшим акцентом, великолепные пляжи, прекрасная погода. К тому же и в той команде были американцы.

— Пуэрто-Рико, ваша Родина. Страна, где обожают бейсбол и бокс, и «не очень любят» мексиканцев. Какие впечатления и эмоции вас связывают с родной землей.

– Конечно бейсбол, здесь очень популярен, хотя и баскетбол пользуется успехом. В НБА выступали мои соотечественники: Джей Джей Бареа, становившийся чемпионом в составе «Далласа», Карлос Арройо. И в самой стране на баскетбол ходит много народу, заполняют довольно большие местные арены.

— Как общаетесь со своей семьей, друзьями, что они думают о вашей карьере?

— Они все меня очень поддерживают, особенно мой 13-летний сын, с которым мы стараемся встречаться как можно чаще. Сейчас он уже вырос, у него свои интересы, однако мы регулярно связываемся по Скайпу.

— В Америке спорт – неотъемлемая часть жизни. Сами болеете за кого-нибудь из игроков, за какую-либо спортивную команду?

Люблю американский футбол, болею за «Филадельфию Иглз»…

— Любимый игрок?

…Майкл Вик. Ну и разумеется, слежу за NCAA и НБА. Вот недавно ЦСКА «Миннесоту» обыграл…

— Кстати, как, по вашему мнению, относятся к этим победам обе стороны?

Для европейских команд, это, наверное, похоже на игру за чемпионство, а американцы просто смотрят на это как на одну из предсезонных тренировок. Тем не менее, все равно почетно обыграть команду НБА.

— Раз уж затронули тему НБА. Неважно, откуда вы, в детстве, если ребенок занимается баскетболом, то он грезит об НБА. Как у вас сложились отношения с ассоциацией?

— Если честно, то в детстве я никогда не мечтал об НБА, так как просто не знал, буду ли я вообще профессиональным баскетболистом. Все шло поэтапно. Для начала я поставил себе цель – попасть в «высшую школу», затем в университет. И даже после выпуска, я не задумывался об этом. Мне довелось поиграть в Летней лиге за «Сан-Антонио Спёрс», но от меня требовали играть разыгрывающего, когда я был заточен под атакующего защитника. Когда уже приехал в Европу, то просто пытался с каждым годом подписывать более выгодный контракт не только с финансовой точки зрения, но и с точки зрения уровня и силы лиги, подпитывая собственный соревновательный дух. Но у меня были друзья, которые все равно говорили фразы типа «ты должен попробовать прорваться», как будто это так просто. Я же не могу позвонить Марку Кьюбану и сказать: «Эй, Марк, я готов». Каждый год тысячи пытаются попасть в НБА, люди просто этого не понимают…

— Как и не понимают того, что там всего 450 рабочих мест, которые требуют высшей квалификации…

— Абсолютно. Даже взять тот же уровень ЦСКА, уровень Евролиги. Сейчас там играют бывшие «НБА-шники», Сонни Уимс, Джереми Парго. В Америке они были максимум «ролевиками», когда здесь подписали внушительные контракты…

— Что уже может считаться не такой малой компенсацией за уход из НБА…

— Конечно. По контракту новичка вы получите около 400 тысяч, а в Европе, если вы действительно играете на приличном уровне, вам светят миллионы. Особенно, если речь идет о ЦСКА или других европейских грандах.

— Вернемся к предстоящему сезону. Как вам концепция главного тренера? Вы чувствуете, что хорошо вписываетесь в его игровые схемы?

— Мне нравится его подход. Конечно, коррективы в тактику еще будут вноситься, но в основном мы будем полагаться на скорость. Вообще возможен вариант, когда на площадке будут одновременно три маленьких защитника, заточенных под «ран-н-ган».

— «Красный Октябрь» сделал огромный шаг вперед в этом сезоне. Теперь наш клуб играет в Единой Лиге ВТБ. Как вы оцениваете уровень предстоящего соревнования?

— Я играл во многих странах и лигах, но Единой Лиге ВТБ, без сомнений, станет лично для меня самым серьезным испытанием. Жду встречи со всеми командами, даже не смотрю, кто у нас в группе, потому что с нетерпением жду каждого отдельного матча. У нас впереди тяжелый сезон.

— Закончим на шуточном стереотипе. Почти все американцы думают, что иностранцу в России выжить нереально. Везде эти мрачные лица, всюду опасность. Как вы разбили этот стереотип?

— О, да! Когда я только собирался подписывать контракт с «Красным Октябрем» мои друзья говорили: «Играть и жить в России? Ты с ума сошел? Там же без охраны на улицу не выйдешь». Приехав, я действительно был поражен тем, что никто не улыбается, даже думал про себя: «Не может быть, что у всех все так плохо». Но довольно быстро привык, в конце концов, это всего лишь культурные различия, к тому же я играл в еще одной восточно-европейской стране, Польше, где жизнь не слишком сильно отличалась.