— Каков ваш распорядок дня в игровые дни?
— Когда мы играем в Евролиге, обычно просыпаюсь около шести-семи утра. Причём без будильника. Я отвожу сына в школу, а позже отчаянно борюсь с бесконечными пробками на пути в «Нокиа Арену». Это сущий кошмар. Часам к девяти я добираюсь до спорткомплекса — и анализирую видеозаписи, пока не прибывают баскетболисты. После же тренировки мы идём на обед, а позже пути игроков и наставников расходятся. Я возвращаюсь на арену, где ещё немного готовлюсь к матчу и отдыхаю в ужасных условиях. Не поймите меня неправильно: в плане отношения к людям и уровне профессионализма «Маккаби» — лучший клуб Европы. Но когда дело доходит до условий, в котором пребывает тренерский штаб… Четыре специалиста находятся в маленькой комнатушке без окон, без воздуха, в подвале и без надежды. После же отдыха я провожу полутарочасовую предыгровую тренировку — и вношу последние коррективы в план на матч. За два часа до поединка, когда народ медленно подтягивается, я страдаю от беспокойства, ведь наша комнатушка превращается в вокзал. Такое ощущение, что каждый человек на планете находит повод для того, чтобы пройти мимо неё. Ещё раз повторюсь: в плане профессионализма «Маккаби» — номер один. Но содержание персонала — не самая сильная черта команды, посему стакан и не полностью наполнен. Ну, а после игры я ответствен за 101 вещь, будь то общение с подопечными, журналистами, спонсорами или случайными людьми из всех точек мира. Когда люди покидают спорткомплекс, я расслабляюсь — и досматриваю другие матчи Евролиги. Наконец, примерно в час ночи еду домой. После встреч намного сложнее уснуть, чем до них (адреналин не отпускает), поэтому засыпаю обычно около трёх — половины четвёртого.

— Если вспомнить историю, руководство «Маккаби» не особо церемонится с тренерами. Это правда?
— Я не согласен. Верю, что ситуация изменилась — и руководство выработало терпение и желание работать на перспективу.

— В чём ваша слабость?
— Типичный вопрос для собеседования. Хотел бы лучше спать. Я бы работал более энергично.

— Вам нужно прогрессировать как тренеру?
— Есть множество баскетбольных аспектов, в которых я мог бы стать лучше. Самосовершенствование — процесс, который окончится только после завершения карьеры.

— Когда вы последний раз плакали?
— Я не плакса. Мне вообще тяжело расплакаться, ведь обычно держу эмоции внутри. Причём эмоции эти чаще всего вызывают дети.

— Какая тема превалирует в разговорах Блаттов на семейном ужине?
— Само собой, много времени отводится баскетбольным беседам. Мы ведь спортивная семья. Даже тот, кто никогда не играл, всё равно находится рядом с игроками. Баскетбол — не единственная тема наших разговоров, но определённо самая популярная.

— Может ли тренировать «Маккаби» ещё один иностранный главком?
— Привыкнуть к специфике коллектива нелегко. Даже я на первых порах испытывал колоссальные трудности — и это при том что трудился здесь в качестве ассистента в самый великий период истории клуба. Израильтяне, конечно, получают преимущество. Ведь данная команда — часть израильского общества, в котором нужно освоиться. Конечно, как гласит поговорка, незаменимых людей нет. Будет ли легко найти замену мне? Если честно, не уверен.

— Как вы находите новых игроков?
— Расскажу вам необычную историю о Нэйте Хаффмане. Когда-то главком «Маккаби» Пини Гершон попросил меня просмотреть записи игры Велимира Перасовича, выступавшего в «Фуэнлабраде». Само собой, в то время у нас не было ДВД или похожих вещей. Так что пользовался видеокассетами. В общем, смотрел матч — и обратил пристальное внимание на белого парня, о котором раньше никогда не слышал. И он играл великолепно! Так что я моментально позвонил Пини и сказал: «Послушайте, Перасович действительно хорош, но моё мнение: необходимо подписывать контракт с парнем, которого пока никто не знает — Нэйтом Хаффманом». Тот ответил: «Кем? Каким Хаффманом?». Тогда дал ему запись. Полтора часа позже мы произвели один из самых выгодных трансферов в истории Евролиги. Теперь же скаутинг проходит по-другому. Теперь у вас есть скауты, менеджеры со своим мнением и миллион других советников. В общем, теперь всё сложнее.

— Какое поражение вы не сможете забыть?
— Таких матчей много. Но одна из самых главных неудач, с которой я до сих пор не могу смириться, — это поражение в прошлогоднем финале национального чемпионата против «Маккаби» из Хайфы. Для того чтобы вы лучше осознали степень моего разочарованию, скажу, что это было моё первое поражение в плей-офф израильского первенства! До этого моя команда выигрывала в нокаут-раунде 28 раз подряд. В общем, для меня это было тяжело.

— Тогда какая ваша самая главная победа?
— Был один потрясающий матч, о котором почему-то редко вспоминают. Это был мой первый год в качестве тренера «Маккаби». У нас был действительно тяжёлый сезон — и для попадания в «Финал четырёх» Евролиги нам не хватало одной победы. При этом нам не просто нужно было обыграть «Тау Керамику» на выезде, но и одолеть её с разницей в пять и более очков. В текущем розыгрыше Евролиги мы уступили команде из Витории дважды, но даже этот клуб не идёт ни в какое сравнение с коллективом образца 2002 года, этакой «командой мечты». В то время за неё выступали Хосе Кальдерон, Андрес Ночиони, Луис Скола, Фабрисио Оберто и Элмер Беннетт. Но мы выиграли с разницей в 29 очков, 94:65. Это был самый незабываемый поединок в моей карьере.

— Об уходе какого игрока из «Маккаби» вы жалеете сильнее всего?
— Жаль, что мы не могли сохранить в составе Ричарда Хендрикса. Кит Лэнгфорд играл великолепно. Джереми Парго — великий баскетболист. Но всё-таки самую сильную боль мне принесла травма Дорона Перкинса — и тот факт, что мы не смогли его сохранить. Ведь именно он был нашим MVP. Не Софо, не Хендрикс, не даже Чак Эйдсон или Парго. Перкинс — один из самых бесстрашных воинов с огромным желанием победить, которого я когда-либо тренировал. Для меня произошедшее стало трагедией. Если бы он не получил повреждение, мы бы выиграли Евролигу в 2011 году. Я могу это гарантировать. Ведь у нас был бы игрок, способный нейтрализовать Диамантидиса. Перкинс обладал инстинктом убийцы. Та его травма до сих пор причиняет мне боль.

— Что вы можете сказать по поводу слухов, согласно которым вас сватают в НБА?
— У меня потрясающая работа, поэтому не скажу, что живу одними только мыслями о попадании в сильнейшую лигу мира. В будущем это может измениться. Но в то же время в данном вопросе есть немало нюансов. Ведь в США огромное число хороших тренеров, поэтому никто не стоит перед моей дверью с предложением работы в качестве главкома или ассистента клуба НБА. С другой стороны, я и сам не гоняюсь за возможностью. Но через месяц это может измениться.

— Вы лучше представляете себя в качестве тренера команды НБА или национальной сборной Израиля?
— Первый вариант.

— Каких игроков вы хотели бы тренировать, но не смогли?
— Это хороший вопрос. Арвидаса Сабониса, Траджана Лэнгдона, Луиса Сколу и Таюса Эдни.

— С каким историческим персонажем вы хотели бы пообедать?
— С Ганди. Я бы хотел узнать, как он примирил так много ненавидящих друг друга людей. Из баскетбольного мира? Я бы выбрал китайский ресторан Рэда Ауэрбаха в Вашингтоне. Ведь он сидел там с кругом избранных людей, частью которого я и хотел бы стать.