Когда Джоэл Боломбой впервые приехал в сборную России, его воспринимали как иностранца и не особо были рады. Разговоры о том, зачем в национальной команде человек, который не говорит на русском языке, граничили с расизмом, но закончились после его первого броска сверху в матче с Чехией. Всего центровой ЦСКА и новичок сборной России набрал в той игре 15 очков, и это был лучший ответ тем, кто был против его приглашения.

На самом деле Боломбой — гораздо более наш, чем вы думали. В интервью «Матч ТВ» он рассказывает:

Об американской мечте и переезде из Донецка;
Как все удивляются, когда он говорит по-русски;
Почему английский, на котором он говорит сейчас, — только третий его язык;
Как он в 5 лет помогал маме учиться в университете;
В каких случаях ему все-таки нужен электронный переводчик.
— Ваша мама — русская, ваши родители познакомились в Москве. Что для вас возможность играть за сборную России?

— Все, что уже случилось со мной в сборной — это увлекательное путешествие. С моего самого первого дня здесь. Я пока провел только один матч за национальную команду. На второй я прилетел год назад в Пермь, но тут же вернулся в Москву, потому что мой сын должен был вот-вот родиться. Потом я провел летние сборы с командой перед чемпионатом мира, но из-за травмы стопы не поехал в Китай. Теперь я снова здесь и очень рад этой возможности.

— Вы же говорили в детстве по-русски?

— Да. Папа у меня из Демократической Республики Конго, приехал в Москву в университет, там и познакомился с мамой. Я родился в 1994 году, а до тех пор мой отец часто путешествовал между Африкой, Россией и Францией, где у него было много друзей. Не знаю подробностей, но как-то они оказались в Донецке, где я и родился. А когда мне было четыре или пять, родители решили переехать в Америку. Это не была прямо американская мечта, они просто хотели чего-то нового. У папы жили друзья в Техасе, и мы переехали туда. Там я и провел большую часть жизни. Получается, в пять лет мне нужно было учить английский, а до этого я говорил только на французском и русском. На обоих — свободно. Папа знал французский, английский, русский, африканские лингала и суахили. Возможно, что-то еще. Мама постепенно узнала французский, на котором говорили на родине папы. Но после переезда в США снова пошла в университет, чтобы выучить английский. Параллельно она ходила на курсы медсестер. Я-то английский выучил, можно сказать, на улице. В раннем детстве это все дается проще: ты просто видишь предмет и узнаешь, как он называется. В какой-то момент я обогнал ее и помогал ей с ее учебой в университете!


Джоэл Боломбой / Фото: © РИА Новости / Алексей Филиппов
— Подождите. Вам было 5 лет — и вы помогали маме с учебой в университете?

— Знаю, звучит дико! Но да. Ну как — помогал и ей, и себе одновременно. Но постепенно стал путаться в трех языках. Начальные классы я прошел в школе ESL — для детей, у кого английский не родной. Они помогали мне учить английский и сделать его основным, чтобы я мог спокойно и уверенно объясняться. Когда я стал путаться в трех языках, мне посоветовали отказаться от общения на русском и французском, чтобы все время говорить только на английском и легче его выучить. Продолжал дома разговаривать по-французски с папой, по-русски с мамой. А где-то к моему седьмому классу я и мама уже оба говорили бегло по-английски, поэтому решили переключиться с русского на английский. С тех пор мой русский стал забываться. Теперь не помню многих слов. По-прежнему понимаю много, но самому разговаривать стало тяжело.

— Сейчас, когда вы второй год живете в России и играете за ЦСКА, знание не вернулось?

— Частично. И сейчас я правда лучше говорю, чем до переезда в Москву. Могу выбраться куда-то в город и не испытывать проблем из-за языка, как раньше.

— Как люди реагируют, слыша вашу русскую речь?

— Удивляются, конечно. Дело даже не в самом факте, что я говорю по-русски. Просто те вещи, которые я умею говорить, произношу на действительно хорошем русском. И тогда люди говорят: «Ух ты! Почти без акцента!»


Джоэл Боломбой / Фото: © РФБ
— Начинаю жалеть, что у нас не видеоинтервью и читатели этого не услышат.

— Да. Это по-настоящему неожиданно для людей, когда спрашиваю что-то в ресторане или магазине. Только я-то могу сказать немного здесь, немного там. А они думают, что я идеально владею языком, и начинают говорить очень-очень быстро. Тогда уже приходится включать свой электронный переводчик.

— Окна посреди сезона — обычно радость для игроков сборной. Это возможность сделать перерыв от клубной рутины, пообщаться с друзьями из других клубов. А как для вас?

— Не знаю, можно ли называть это перерывом в моем случае! 24 часа всего. Но я рад быть здесь и уже заметил, что в команде тоже все рады моему приезду. В субботу у меня был большой день путешествий. Рано утром я вернулся с ЦСКА в Москву после матча в Белграде, домой зашел около 6 утра, немного поспал, проснулся около полудня, пообедал и отправился в аэропорт. Видел отрывки игры с итальянцами, которые провели против нас очень хороший матч. Сложно противостоять сопернику, чьи броски залетают с настолько высоким процентом. Но, уверен, команда проделала хорошую работу и завтра будет готова лучше. После такого поражения мотивация и бдительность сборной России автоматически должны повыситься. Мы же не хотим, чтобы это повторялось.

— Вечером после прилета вам вручили набор комбинаций сборной России. Успели выучить за ночь?

— Ха-ха, мне повезло, что я уже был на сборах и помню многие схемы. Летом большинство из них мы уже отрабатывали. Плюс есть одна тренировка в день матча, она тоже помогла.